Уолли задумался на мгновение:
– Логично. Не поспоришь.
– Люди боятся, а страх приводит
их к решениям. Порой печальным. – Я сделал глоток
виски. – Дукс и его семья были убиты. Как и большинство тех,
кто поддерживал правителя. Уцелевшие недовольные, объявленные
врагами государства, отправлены в тюрьмы или на каторгу. Те
немногие, кто избежал встречи с тайной полицией и плакальщиками,
покинули страну или же вступили в сопротивление.
– Сопротивление! – Бармен
скривился так, словно кого‑то стошнило ему за стойку. –
Ублюдки, которые мутят воду. Вроде наших, взорвавших «Бриз». Всех
на виселицу. Вот мое мнение, ганнери.
– Люди могут быть разными и
сражаться заразные идеалы.
– Ты, никак, оправдываешь
террористов? – удивился он.
– Я не одобряю взрывы в толпе.
Но большая часть недовольных в Риерте в те годы, когда я там жил,
занималась лишь разговорами да разбрасыванием по улицам листовок со
стишками. Не уверен, что эти действия заслуживают виселицы.
– Мой папаня верно подметил.
Совсем ты размяк после ухода из Грейвплейса. Это как с
хулиганьем – сегодня он бросил в окошко камешек, а завтра уже
бомбу в экипаж королевы. Вольнодумство до добра не доводит. Только
не в нашем обществе, сэр. Премьер‑министр прав, что стальной рукой
держит все, до чего могут дотянуться его пальцы.
– Ну риертцы уж как‑нибудь без
нас разберутся, кого им вешать, Дед. Одно знаю: шансов у
недовольных свергнуть хоть кого‑то – нет.
– Ты явно давно не читаешь
новости.
– Э‑э… мм?..
– Да за последний год в этой
обители воды все довольно сильно изменилось, ганнери! И
сопротивление, как говорят, подняло голову. Их здорово прижали,
неделю шли бои, пока дукс не победил, но шуму в новостях было
много. Ну ты даешь! А про эпидемию слышал? Той весной. Какая‑то
посудина привезла из тропиков кровавую капель.
– Читал об этом, –
подтвердил я. – Говорили, что двадцать пять процентов города
опустело.
– В смысле перемерли. Во‑во. А
потом начались протесты рабочего класса. Забастовки на фабриках,
требования улучшить условия труда, повысить выплаты и признать
профсоюзы. А когда простые парни начинают бузить, это до добра не
доводит.
– И снова ты можешь сказать, что
я размяк, но понимаю причину их недовольства. Нищета одних и
богатство других слишком очевидны. А расслоение в обществе достигло
своего пика. Люди вкалывают в Стальной хватке как проклятые, а
плодами их труда пользуются избранные. Тот, кто слишком затягивает
гайки, получает в итоге собственным гаечным ключом промеж глаз.
Злить работяг – все равно что лупить волкодава. Рано или
поздно он вцепится тебе в горло. Объясняй ему потом, что ты хотел
совсем иного.