— Я представляю, — вздохнул я. — Слушай, а у тебя халата лишнего
не найдётся?
Клавдия посмотрела на мою куртку с разрезанным рукавом. Кивнула
и выскользнула из смотровой сквозь дверь. Вернулась через минуту,
протянула мне медицинский халат.
— Великолепно, — надев халат, сказал я. — Мы теперь считай что
коллеги.
— Да мы уже давно коллеги, — вздохнула Клавдия.
— Ну тогда у меня есть просьба — помоги, как коллега коллеге.
Можешь припрятать на время вот этих ребят? — Я показал на пару
револьверов, лежащих на стуле.
Клавдия, которая час назад сама же их туда и положила, теперь
будто впервые увидела. Охнула, побледнела ещё больше, но
кивнула.
Двое «господ» ждали меня в кабинете Клавдии. И, как только мы с
ней вошли — встали стеной перед нами. Наглухо застёгнутые шинели,
непроницаемые лица.
— Чем обязан, уважаемые? — спросил я.
У них даже лица были похожими. Братья, что ли? Только у одного
стрижка — короткая, а у другого волосы закрывали уши. Первый держал
в руках каракулевую шапку с синим верхом, у второго руки были
свободны. Он и сунул одну из них за пазуху.
— Медленно! — прикрикнул я, и в моей руке появилась светящаяся
цепь. — Очень. Медленно.
Клавдия за моей спиной тихонько ахнула. Полицейские ощутимо
напряглись, но видно было, что ребята не первый день жизнь нюхают.
Тот, что с волосами подлиннее, медленно вытащил руку из-за пазухи и
показал мне сложенный лист бумаги. Так же демонстративно медленно
его развернул. Я скользнул взглядом по строчкам.
Бла-бла-бла, тайная канцелярия, господин Володарский... Ох ты ж!
Тайная канцелярия. Высоко же меня занесло.
— Принято. — Я отозвал цепь. — Чем обязан, господин
Володарский?
— Начальство очень просит вас, ваше сиятельство, приехать
побеседовать, — подал голос коротко стриженный. Поклонился. —
Просим прощения за нарушение спокойствия, уважаемая Клавдия
Тимофеевна. Разрешите представиться: моя фамилия Песков. Ашот
Песков, к вашим услугам. А мой друг, как вы изволили заметить,
Степан Володарский.
— А сам ваш друг— немой? — спросил я.
— Вы, ваше сиятельство, чрезвычайно проницательны, — поклонился
Песков. — Последствия контузии-с.
— Сочувствую, — кивнул я Володарскому. — К самому только слух
вернулся.
Володарский едва заметно дёрнул уголком рта. То ли попытался
улыбнуться, то ли дал понять, что, мол, не принимает сочувствий от
кого попало.