— Послушайте, господа, разве это не может подождать? — Клавдия
вышла у меня из-за спины и буквально закрыла своей грудью. Строго
сдвинула брови. — Господин Барятинский — мой пациент! И ему сейчас
более всего нужен покой. Покой и тепло! У него даже верхней одежды
нет, я собиралась оставить господина Барятинского в клинике как
минимум на ближайшие сутки.
— Одежда — это не беда, — засуетился Ашот, расстёгивая шинель. —
Одежду мы его сиятельству мигом сообразим.
— Послушайте, ну это уже просто ни в какие ворота! — всплеснула
руками Клавдия. — Я... Да я, как врач, просто запрещаю господину
Барятинскому покидать клинику! Я — баронесса Вербицкая, в конце
концов! За личные заслуги отмечена самим императором! Как вы
смеете...
— Со всем глубочайшим к вам уважением, ваше сиятельство, —
сгибаясь в поклоне, перебил Ашот, — род Барятинских вовсе занимает
два места в Ближнем кругу-с. Поверьте, без великой на то нужды ни в
коем разе не осмелились бы беспокоить. Не для собственного
удовольствия мы тут-с, уж поверьте... Извольте, господин
Барятинский.
— Всё нормально, Клавдия Тимофеевна, — сказал я и накинул поверх
халата шинель. — Не сердитесь на парней, они просто выполняют свою
работу. А за халат не извольте беспокоиться, постараюсь вернуть вам
его с ближайшей оказией. Или же лично, в воскресенье.
— Халат меня тревожит меньше всего! — холодно сказала
Клавдия.
Хотя упоминание воскресенья её, кажется, немного успокоило.
Мне очень хотелось поцеловать Клавдию на прощание, чтобы
закрепить этот эффект. Но я понимал, что не имею никакого
морального права так поступать в присутствии посторонних. Поэтому
просто кивнул и вышел в сопровождении господ Володарского и
Пескова.
***
В машине я увидел новое для себя колдовство: стёкла были
абсолютно непрозрачными изнутри. Не тонировка, это я подметил. Ну и
явно не нанотехнологии из моего мира. Значит — магия, всё просто.
От водителя меня отделяла перегородка, а через стёкла я ничего не
видел. Поэтому просто молча сидел и на всякий случай считал
повороты и расстояние, исходя из предполагаемой скорости.
Володарский сидел слева от меня, Песков — справа.
— Ничего даже не спросите-с? — осведомился Песков.
— Там, куда мы едем, мне всё объяснят, полагаю, — ответил я.
Песков мешал слушать дорогу.
— Обычно даже взрослые люди нервничают, вопросы задают...