Я не стал отказываться, в конце
концов это невежливо. Открутил крышку, понюхал, чертыхнулся про
себя. Сделал скупой глоток грубого и безжалостного, как удар
кувалдой по башке, джина.
Настала очередь Кроуфорда пить, и в
отличие от меня он надолго слился с фляжкой, запрокидывая ее все
выше и выше, пока кадык на его тощей шее не заходил точно
маятник.
Я поднял бинокль, рассматривая
далекую поляну, и Юэн проронил:
– Кто у нас сегодня приобрел
шанс прокатиться на трамвае в объятия Сатаны?
– Отчего сразу
Сатаны? – поинтересовался я.
– А ты видел у трамвая крылья,
чтобы он воспарил к райским вратам? – ухмыльнулся тот и
вынес вердикт: – В ад. Нам всем там самое место.
– Нам?
– Человечеству, – охотно пояснил мой сослуживец.
– Любовь твоя к двуногим меня
поражает.
– С людьми мои отношения как‑то
не сложились. Ну, так кто?
– Тощий. В цилиндре. И бугай с
тростью.
– Интересно. – Интереса в его голосе не
чувствовалось. Лишенный сана святой отец больше был занят орешками
из кулька. Выбирал самый крупный.
– Твое экспертное мнение?
Пожатие плечами было едва заметно. Я
его скорее угадал, чем увидел.
– Какая разница?
– А как же азарт? Все равно
ждем. Давай хоть обсудим.
– Хм… Ну‑ка еще раз гляну. Если
бы в «Кувшинке» принимали ставки на дуэли, я бы сказал, что вперед
ногами вынесут господина с тростью.
– Шутишь? Доходяга по сравнению
с ним выглядит жалким заморышем.
Юэн бросил бинокль мне на колени:
– Взгляни сам. Парень в цилиндре
постарше, но вроде довольно ловок. А драться они намереваются на
саблях, а не на пистолетах. Решай все пуля, я бы сомневался. А так
тощий его уделает в два счета.
Я более придирчиво изучил дуэлянтов.
Затем врача, секундантов, немногочисленных свидетелей, собравшихся
в лесном массиве Риерты, подальше от посторонних глаз (как они
думали).
– Ты что‑то
знаешь, – решил я.
Он хитро прищурился и промолчал.
Пришлось проявить внимательность. Наконец я догадался:
– Тощий парень кавалерист?
– Ага, – заулыбался
мой приятель. – Заметил, как он стоит и ходит?
Кавалерист, а значит, знает, как держать саблю.
– Что‑то я не вижу тут
лошадей, – с иронией проронил я. – Удары
здоровяка будут серьезным аргументом в его пользу. Такого
остановишь только танком.
– Поверь моему опыту. Доходяга
остается опасным противником, даже если его лошадь будет вкопана в
землю вверх ногами за тысячу миль отсюда. Кто он?