– Понятия не имею. И про его
соперника ничего не знаю.
– Ну, точно не простые люди.
Такие, как мы, бьют друг другу рожу или втыкают нож в сердце. А
эти – эстеты. Сабли, романтика, все дела.
Я посмотрел на Кроуфорда. Он
необычайно разговорчив сегодня. И тот, понимая, о чем я думаю,
буркнул:
– Вернусь домой и запалю трубку.
Без серого порошка что‑то я разболтался.
Он помолчал. Но совсем немного. И
снова заговорил:
– Вроде они решились пустить
друг другу кровь. Не понимаю я аристократию. Живем в
«прогрессивном» веке. В любой лавке можно купить револьвер за
мелкую монету, но некоторым только дай возможность, и они с
радостью нашинкуют друг друга полосками железа ради какой‑то
призрачной чести.
– Не ты ли тот человек, который
таскает при себе искирский нож? И иногда у тебя руки чешутся
пустить его в дело, как тогда, в Компьерском лесу?
Он поморщился от воспоминаний,
которые не любил.
– Забываешь, что я убивал не
из‑за того, что какой‑то кретин наступил мне на ногу или сказал
скабрезность о моей жене.
Господин, так и не снявший цилиндр,
отбил пару сильных пробных атак здоровяка, а затем внезапно
«взорвался» чередой ударов, двигаясь быстро и легко, точно не
кривоногий кавалерист, а балерина Королевского театра. С такими
скоростями он мог нарубить человека на десяток сэндвичей, но, как
оказалось, поступил куда гуманнее. Нанес противнику несколько
глубоких кровоточащих порезов, так что тот не смог продолжать бой и
сдался, оказавшись в руках врача и секундантов.
Я посмотрел на Кроуфорда. Тот следил
за действом без помощи бинокля и чуть нервно облизал губы. Чужая
кровь, не говоря уже о смерти, выбивала святого отца из колеи.
– Ну? – мрачно спросил
он, покосившись на меня и желая знать, что я думаю.
– Ты бы уделал кавалериста.
– С чего ты так
решил? – Он не стал отнекиваться, но и не подтвердил мое
мнение.
– Помнишь, мы как‑то обходили
периметр вокруг крошки «Матильды», надеясь, что ветер принес к нам
один из сброшенных с дирижабля ящиков с припасами?
– А… – Юэн
помнил. – Ну тогда я был моложе, злее и не пришел к
Господу.
Мой мотовагон торчал у искиров точно
кость в горле, и им позарез нужен был кто‑то из нашего отряда,
чтобы узнать про нас как можно больше. В голову имперцам пришла
идея захватить языка. Так что в один холодный денек мы нос к носу
столкнулись с засадой. Их было пятеро, а нас двое. Никто из врагов
не стрелял, в ход пошли сержантские мечи и примкнутые штыки. Но…
искирам не повезло.