После живого концерта, исполненного директором и охранником,
диджей ставит танцевальные треки. Все как обычно, так же, как в других подобных
заведениях, но без изюминки, скучно, шумно и пьяно. И я понимаю гостей: что еще
делать, если музыкантов нет? Опрокидывать в себя рюмку за рюмкой, пока есть
деньги и желание.
Я надеваю наушники и погружаюсь в тяжелый рок. Так и мою
полы, приплясывая. Кто-то сзади трогает меня за локоть, резко оборачиваюсь, уже
готовая рявкнуть во всю глотку, и застываю с раскрытым ртом.
— Соня, на сегодня с тебя достаточно, — говорит Ирина
Викторовна. — Мы с девочками дальше сами справимся.
Смотрю на нее с удивлением, вечерняя рабочая смена у
уборщиц до двух ночи, а сейчас только одиннадцать часов вечера.
— Почему? Я еще могу.
— Андрей Николаевич велел тебя отпустить.
— Еще чего!
— Не спорь с боссом! Раз велел, значит, свободна. Переодевайся.
Дома, небось, ждут.
Я, и правда, уже поглядывала на часа. День был слишком
утомительный и длинный, а завтра подготовка к проваленному зачету в универе. Переодеваясь,
я смотрю на экран телефона, забытый в шкафчике, и ужасаюсь — шестнадцать
пропущенных вызовов.
Сердце заходится стуком где-то в горле, от волнения в груди
растет комок, открываю журнал вызовов, он пестрит одними и теми же никами: мама,
сестра, Линка. И так по нескольку раз.
Спятили они что, ли? Или случилось что-то? Паника такая, словно
меня не было несколько суток, а не часов.
Хватаю сумку и несусь к выходу, Павел перехватывает меня у
двери, торможу на ходу. Видеть сейчас этого говнюка нет никакого желания.
— Я тебя подвезу, — говорит он.
— В честь какой радости?
— Опять колючки выпустила?
— Не твое дело! — вырываю рукав куртки из его пальцев.
— Да я и сам не горю желанием общаться с террористкой, но
босс приказал.
— Я вызову такси.
— Хочешь нарваться на новые неприятности?
Пашка прищуривается, в прорези век сверкают молнии, он
злится на меня, а я злюсь на него, оба хороши.
— Лады, поехали. Я сзади.
Выскакиваю на стоянку, Пашка ведет меня к служебной машине,
по всему боку которой крупными буквами написано «Болибар». Я останавливаюсь.
— Садись, чего застряла? — грубит Павел.
— Ты хочешь, чтобы предки увидели, на чем я прикатила?
— А что с машиной не так?
— не сразу, но озарение мелькает в его глазах. — Не парься, я высажу
тебя подальше от подъезда.