Фернан внимательно выслушал, вежливо
распрощался с Наяррой и покинул замок, оставив «серого»
и дальше любоваться картиной Лонереддо.
Вето сидел возле лошадей и левой
рукой подбрасывал в воздух наваху. Раскладной нож делал два
оборота, тускло блестел в лучах заходящего солнца и падал
на раскрытую ладонь лишь для того, чтобы спустя мгновение
вновь взмыть к небу. На наваху Вето не смотрел.
В правой руке он держал невесть как добытое и уже
наполовину обгрызенное красное яблоко.
– Сеньор… – Заметив
Фернана, прохиндей перестал жонглировать ножом, ловко поймал,
закрыл и едва уловимым движением спрятал под одежду.
– Поехали. Путь до Эскарины
неблизкий.
Они покинули Арреду
и следующие минут двадцать проехали молча. Фернан думал, Вето
доел яблоко, запустил огрызок в придорожную канаву
и достал из кармана второе. Когда и с этим было
покончено, слуга решился нарушить молчание:
– Сеньор…
– Да?
– Не могли бы вы мне
выдать этудо на новые сапоги? Фернан прищурился и бросил
быстрый взгляд на Вето.
– Не слишком ли дорого
для сапог? Или они из кожи водяного ящера?
– Нет, сеньор. Обычные
сапоги.
– Лучше я устрою тебе хорошую
порку, когда мы вернемся в столицу, лентяй, – проворчал
для проформы Фернан.
«Василиск» знал, что слуга редко
вот так нагло осмеливался просить денег. А раз просит, значит,
знает, что он обязательно их получит.
– Почему я должен давать тебе
этудо? – спустя минуту соизволил спросить Фернан.
– Эх, сеньор, –
вздохнул Вето. – Пока вы были в замке, я все ходил,
бродил. Смотрел, слушал. Ну вот и подумал: а вдруг
хозяин будет настолько добр, что даст мне денег на новые
сапоги?
– Ну и что ты
«находил», негодяй? – хмыкнул Фернан.
– Следов много, – вздохнул
Вето. – Валаи! Возле замка как будто целый полк
маршировал! Да и с утра там порядком натоптали.
Очень, очень сложно хоть что‑то понять – он притворно
вздохнул, явно набивая себе цену.
– Ну раз ничего нельзя
понять, значит, обойдешься без сапог.
– Правда, – поспешно
затараторил Вето, – я могу точно сказать, что ночью
в замок приезжала карета.
– Эта информация
не стоит этудо. Она не стоит даже медяка,
мой дражайший проныра. Если бы ты мне сказал,
кто приезжал в этой карете или хотя бы что
за герб был изображен на ее дверях, то, быть может,
я и подумал бы…
– Это еще не все,
сеньор. – Вето состроил хитрую рожу. – Я кое‑что
услышал.