Его невысокий рост служил
причиной едких, а порой и ядовитых замечаний
при дворе. Впрочем, замечания как‑то разом прекратились, когда
прогремели четыре дуэли с излишне резкими насмешниками. После
трех поединков злопыхателей уносили с поляны под отходную
молитву священника вперед ногами. В последнем бою
не в меру говорливый бретер просил прощения
у сеньора Фернана, стоя на коленях. Впрочем,
ему ничего другого не оставалось –
с приставленной к горлу шпагой не поспоришь.
С тех пор с невысоким блондином предпочитали
не связываться, а если и злословили по поводу
его маленького роста, то тихо и тайно.
Всегда подтянутый, опрятно одетый,
прекрасно умеющий скрывать свои эмоции от окружающих
под маской спокойствия, а иногда и высокомерия,
сеньор Фернан был нелюбим двором. Он не очень‑то из‑за
этого расстраивался и платил разодетому скопищу придворных
лизоблюдов тем же.
– Я приехал по делу
графа Майдельского.
– Сеньор, к сожалению, граф
сейчас не может никого принять. – С дворянином
стражник старался быть вежливым. – Нам сказано никого
не пропускать, сеньор. Простите.
– Мне не нужен граф.
Сейчас мне будет достаточно увидеться с тем, кто здесь
распоряжается. Не могли бы вы быть столь любезны
и освободить дорогу? – Фернан позволил себе едва заметную
улыбку.
– Сеньор… – начал было
стражник, но его товарищ, который до этого момента
молчал, наконец‑то догадался повнимательней рассмотреть одежду
подошедшего к ним дворянина и теперь отчаянно пихал
своего напарника локтем в бок.
Дорожный костюм мышиного цвета, шляпа
и перо серой расцветки, витая серебряная цепь очень тонкого,
тройного плетения. Короткий серый плащ удерживался на плечах
с помощью застежки. Широкий пояс, отличная шпага
со сложной витой гардой. Картину довершала серьга в левом
ухе сеньора. Как видно, именно продолговатый изумруд привлек
первоначальное внимание стражей, и они не сразу обратили
внимание на маленький серебряный значок, приколотый
к костюму. А обратить на него внимание следовало
в первую очередь.
Значок изображал маленькую ящерку
с шестью лапами и головой петуха. Василиск.
Говоривший стражник осекся
на полуслове, вытаращил глаза, как будто опасаясь,
что василиск сейчас оживет. В разговор пришлось вступать
второму жандарму:
– Простите, сеньор! –
Алебарды разошлись как по мановению руки.