Они окружили стайкой пестрых ворон.
- Позвольте представиться, госпожа. Мы ваши фрейлины. Ирис, -
сообщила блондинка с пышными формами, узкой талией и голубыми
глазами.
- Гретта, - улыбнулась вторая – рыженькая с забавными веснушками
на пухлых щеках.
- Лора, - холодно отчеканила последняя.
Лёд в голосе и движениях вынудил ее рассмотреть пристальней, чем
остальных. Среднего роста, с узкой костью и белой бархатной кожей.
Черные с синеватым отливом волосы перевязаны красными лентами,
карие глаза лучатся презрением.
- Мы проводим в ваши покои, - процедила Лора сквозь зубы, и
первой отправилась в сверкающий позолотой широкий коридор.
Вскоре мы оказались в богатых комнатах, отделанных бежевыми и
персиковыми оттенками. На косяках и оконных рамах отблескивали
защитные знаки, оберегающие от коварства народа гор и холмов. Я
никогда не видела подобных сложных плетений. Магические линии были
вписаны в дерево и камень и казались их естественным украшением. А
интерьеры вокруг… Мягкие диваны, бархатные пуфики, шкафы с
зеркальными дверцами, пушистые ковры, невесомые занавески с
красными лентами.
Я стояла и озиралась по сторонам, пока фрейлины тихо
посмеивались.
- Ванна там, сэнна Эвелина, - пояснила Ирис, показывая на белые
двери с серебристой лепниной и круглыми ручками. – А вон там
спальная комната. Милорд распорядился поселить вас в этих покоях до
свадьбы.
- А потом? – Вопрос вырвался до того, как успела сообразить.
Девушки переглянулись. Ирис с Греттой слабо хихикнули, а вот
Лора неожиданно сложила руки на груди и сжала губы.
- Потом вы станете королевой.
Даже простолюдинам известно, что правитель с женой делят кровать
только во время близости, а всё остальное время проживают в разных
половинах Дворца. Так делали дед нынешнего правителя и его отец –
король Ильгам. Я вновь испытала неловкость. Уже сбилась со счёта:
сколько раз со дня прибытия на отбор краснею и смущаюсь в
присутствии посторонних.
Девицы провели в покоях до вечера. Рассказывали о заведенных во
дворце порядках, сплетничали о симпатичных братьях короля, потом
принесли ужин, помогли избавиться от тяжелого платья и ушли.
Натянув шелковую ночную сорочку, я устроилась на мягкой перине и
долго глядела на звездное небо, испытывая стыд. Отец голодает в
холодной лачуге, а я тут – в тепле и достатке. Завтра же разыщу
Эйдаша и попрошу перевезти его во дворец.