Тот, кто слизывает мед с крапивы,
платит за это слишком дорого
(мудрость Древних)
Холодные «рыбьи» глаза Стаса Палича, не мигая, смотрели точно в
переносицу, и Волжане казалось, будто острая спица пробивала ее
голову насквозь и пришпиливала к стене, точно бабочку. На самом
деле к стене девушку притягивали впаянные в кирпич металлические
кольца наручников. Волжана висела на них, словно распятая, уже
второй – нескончаемый – день. Металл безжалостно вгрызался в кожу,
оставляя кровавые следы, но Волжана почти не чувствовала боли.
Гораздо больше мучений причинял пересохший рот и распухшие
потрескавшиеся губы.
– Хочешь пить? – голос Палича, в отличие от глаз, был необычайно
приятным, глубоким, чарующим. – Чего молчишь? Впрочем, можешь не
отвечать. Я и так знаю. О чем ты думаешь, чего хочешь, и чего
боишься больше всего на свете.
Он сделал паузу. Волжана попыталась сглотнуть, но получился лишь
мучительный спазм.
Палич улыбнулся и провел ладонью по щеке девушки.
– Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло, цыпочка.
Повезло, что ты так красива. Иначе я давно уже занялся бы тобой
всерьез. Выколотил из тебя то, что хочу узнать. Но зачем калечить
такое совершенное лицо и особенно тело, не так ли? Оно еще
пригодится по прямому назначению. А ты и без побоев скоро начнешь
говорить. Очень скоро. Еще немного и ты мне душу продашь за глоток
воды или несколько мгновений сна. Ведь продашь?
– Не дождешься! – Волжана хотела произнести это твердо,
уверенно, но пересохшее горло издало звуки больше похожие на
карканье.
Палич засмеялся.
– А ты мне нравишься! Нет, правда. Впервые встречаю
женщину-искателя. Обычно этим промышляют мужчины. Дело-то опасное и
трудное. Даже мужик не каждый сдюжит, а тут хлипкая девчонка. Ты,
правда, на промысел ходила не одна… – Палич покосился на соседнюю
стену, на которой был распят изуродованный мертвый мужчина, вернее,
совсем еще молодой парень, чуть-чуть постарше самой
Волжаны.
Девушка тоже посмотрела туда и удивилась, что больше не
испытывает никаких чувств – ни горечи, ни страха. Ее брат мертв. Не
выдержал пыток. А отец погиб два дня назад – в бою. Он до
последнего удерживал тропу через Ущелье Василиска, прикрывая их с
братом отход. Вернее, бегство. Надеялся, что так они сумеют уйти.
От Палича…
– От меня не уйдешь. – Псионик Стас тотчас прочитал ее мысли. –
Ваш папаша был полным придурком, если надеялся меня
обмануть.