Она замирает с приоткрытым ртом. Секунда, две. А потом вдруг закатывается от смеха и гребаной улыбкой выбивает из меня дух. Я оказываюсь совершенно не готов.
– Ты живешь в мире, где слово «пожалуйста» что-то решает? – возвращает мне.
Сучка. Я сам не замечаю, как начинаю смеяться вместе с ней.
– Ла-адно, – со всей силы хлопает меня по плечу, – ты только смотри не влюбись.
– Хорошо, это запросто.
Она не продолжает, я тоже молчу. Пауза затягивается, возникает… неловкость? Я все еще пытаюсь поверить, что она не стала расспрашивать меня о прошлой ночи. Я и сам испугался, не может быть, чтобы у нее не было вопросов.
Очень вовремя звонит мой телефон. Карим. Оба видим его имя на экране.
– Корпоратив внезапно нарисовался, — звучит в трубке, едва отвечаю на вызов.
Он, как всегда, бурчит, по-другому со мной не разговаривает. И плевать ему, что я брат совладельца.
– Не могу дозвониться до Яси, нужен еще один бармен. Дэна вызвал уже, Тигран на месте, – говорит, а Гайка в это время вопросительно поднимает брови, слышит все.
– Хорошо, я разберусь, – отвечаю быстро и, отбив вызов, прячу руки в карманы.
Напряжение между нами никуда не девается, но я намеренно игнорирую его.
– Вам, мадам, придется проследовать со мной в место под названием «Юность», – с улыбкой говорю ей.
Но девчонка не спешит отвечать. Не двигается, смотрит чертовски пристально, даже глаза щурит.
– Так что, мир? – Я протягиваю Гайке руку.
Она будто взвешивает в голове все «за» и «против», а затем просто берет меня под локоть и тянет вперед.
***
* Элджернон – мышонок из романа Дэниела Киза «Цветы для Элджернона», над которым проводились эксперименты
13. Глава 13
Яся
Конечно, я добираюсь быстрее, чем Кир. Никакая спортивная машина не сравнится с маневренным мотоциклом. Особенно если он с новым обвесом и собран вручную моим гениальным папой. Поэтому, когда Скоморохин паркует вычурную тачку, я могу за ним слегка понаблюдать.
Сейчас он кажется совершенно нормальным. И это очень странно. Ни намека на проблемы, которые я лицезрела вчера и о которых вынудила рассказать Марата сегодня.
Я позвонила Олейнику сразу, едва Кирилл ушел. Выслушала целую лекцию о том, что мне не следует лезть не в свои дела. Но, когда поведала другу об увиденном, ему пришлось говорить со мной откровенно. Многого, конечно, я от него не добилась, но о годовщине смерти матери Кира я узнала. Она погибла десять лет назад, а он до сих пор винит себя в этом. Разве так можно жить? Несложно сойти с ума.