Верлибры - страница 2

Шрифт
Интервал


Их мало что интересует.
Но, чудится мне, я еще жив.
По крайней мере, бурые клетки мозга,
Пластинчатые кости черепа, соединенные швами,
И прочие топорные вещи —
Именуются мыслящей головой.
1941

«Разве смерть…»

Разве смерть —
Полное уничтожение человеческой жизни?
Как в золотую ложку
В жалкой утвари бедняка —
Я верю в загробную жизнь.
1941

Культ

     Народы
     Собираются в круг
                       славить Солнце.
     Земля – священный узел
     На груди Солнца,
     Одетого в воздушные ткани.
     Подобно Солнцу,
     Умирающему на западе,
     Люди уходят в страну смерти.
     Подобно Солнцу
     Люди пробуждаются
                        ото сна
     И сияют
     Отраженной улыбкой Бога.
Есть в Природе
Некие тайны.
Однажды Сказанное
Деревом или звездой
Заставляет землю
Краснеть глупой улыбкой
Неуча-школьника
Под проницательным
                      взглядом Учителя
И черной таинственностью
Доски,
       где только
Два слова:
«Тайна Бытия».
Два слова!
Трижды тайна!
– Слава вселенной!
Она прекрасна даже погремушкой
В руке Духа,
Но она нечто большее,
Чем погремушка.
декабрь 1941, Богородск

Жизнь

Отдаешь свои волосы парикмахеру,
Отдаешь глаза – постыдным зрелищам,
Нос – скверным запахам,
Рот – дрянной пище, —
Отдаешь свое детство попечительству идиотов,
Лучшие часы отрочества – грязной казарме школы,
Отдаешь юность – спорам с прорвой микроцефалов,
И любовь – благородную любовь – женщине, мечтающей…
о следующем,
Отдаешь свою зрелость службе – этому серому чудовищу
с тусклыми глазами и механически закрывающимся ртом —
И гаснут глаза твои,
Седеют волосы,
Изощренный нос принимает форму дремлющего извозчика,
Грубеет рот,
И душу (печальницу-душу) погружаешь в омут будней —
Тьфу ты, черт, я, кажется, отдал всю свою жизнь?!.
1944

Вечный мальчик

Годы,
Разукрашенные игрушки, —
Красный цвет (счастливый год),
                черный цвет (несчастный год),
У Христа за пазухой…
Люди – дети: любят Бога – и просят игрушек…
– Дай мне кораблик смерти
Белый! —
18 октября 1945

Раздумья

Когда я думаю о самоубийстве
                                 и засовываю
в карман револьвер —
Изо рта высовывается
                             строчка прощальной грусти, —
           длинная до неприличия…
           Хочется спешно ее проглотить —
И жить дальше.
Притащить радость
Старому развратнику горя,
Притащить ее за руку,
Упирающуюся девчонку, —