Несмотря на то что Хадеев недавно вышел из тюрьмы, постоянные допросы ГБ были для нас, скорее, поводом для развлечения. Ким отсидел второй срок по той же статье, что и первый, – за антисоветскую пропаганду. Первый он получил за призыв с университетской трибуны к убийству Сталина. Ну, да об этом, должно быть, писали многие. Второй срок схлопотал за то, что привез из Москвы романы Павла Улитина, каковые дал почитать ребятишкам первого призыва. Естественно, рукописи мгновенно оказались в гэбухе, и апостольские мальчики (за исключением прозаика Витьки Генкина, который, напившись, приперся в КГБ и стал приставать к дежурному офицеру с вопросом: чем он может помочь Хадееву?) дружно Кима предали. Хадеев по освобождении простил своих иуд, хотя и не был похож на Христа. Он жил под иной личиной. Павел Улитин узаконил звание Кима в одном из своих романов: «Единственный юродивый остался на Руси, да и тот Ким Хадеев».
Из тюрьмы Ким вернулся в родительскую квартиру на улице Энгельса, где жила с семьей его родная сестра Белла и где ему полагалась комната. Сумбурная жизнь Хадеева (богемные пьянки, ученики) никак не совмещалась с семейным бытом его сестры. Возникали скандалы, чему и я не раз был свидетелем.
Белла выменяла кимову комнату на однокомнатную каморку на ул. Кисе-лева, куда Ким и переехал. Это была квартира их родственника Зямы – высокоодаренного алкаша. Вскоре он эмигрировал в США, где, говорят, поселился в Гарлеме и в компании танцующих и поющих негров-наркошей нашел свое место и призвание. Жизнь, судя по весточке, кою Зямка прислал Киму, удалась. Зямкин флюид еще долго не выветривался из хадеевской халупы, что, впрочем, нисколько нам не мешало.
В то время я остался без работы – ушел из издательства «Вышэйшая школа», где тянул лямку редактора.
Во-первых, мне впаяли выговор за выпуск книги Льва Аннинского, подписавшего протест против дела Даниэля и Синявского и отлученного за это от щедрот системы Гослитиздата.
Во-вторых, я подустал от доносов некоторых моих соработниц, кои, впрочем, вполне обоснованно, опознали во мне антисоветчика, а в-третьих, и это был немаловажный аргумент, Алик Фридман – официально ученый-физик, неофициально – организатор подпольной интеллектуальной шабашки – предложил мне работу: в домашней школе преподавать детишкам шабашников Библию, мировые мифы и легенды.