Вот вышел прочь Сковорода,
ушел философ,
он в золотое никуда
направил посох.
Он прах с постолов отряхнул,
войдя в стремнину.
Поток времен его тянул,
толкая в спину.
Он шел вперед, а время вспять
навстречь бежало,
хотел схватить его, но пясть
не удержала.
Поди попробуй, добреди
до вольной дали.
Осколки звездные в груди
его застряли.
Вдали, у лунного моста,
ветрила лопасть,
а дальше только пустота,
провал и пропасть.
Он этот мрак перемогнул,
шагнувши сразу.
И даже глазом не моргнул,
почти ни разу.
Вокруг ковыль да молочай,
полынь да мята.
Ах ты, докучлива печаль,
тоска проклята!
Стальное лунное литьё
с небес струилось.
Все упованье на нее —
на Божью милость.
Тогда, хоть будь совсем слепой,
избегнешь ямы.
Читай апостолов и пой
псалмы медвяны.
Он шел, как цепом молотил,
степную глину,
а ветер гнал его, крутил,
толкал в хребтину.
Тянул печали вервие
по бездорожью.
Из жизни вышел в житие
по слову Божью.
Гляделась посохом клюка,
клубились рядом
и восставали облака
небесным градом.
«Прочь ты, скука, прочь ты, мука,
21.10.04