Детские костюмчики Александра Первого, кафтан,
камзол, брильянтовые пуговки. Вовсю ещё жива
августейшая бабка всевластная, хоть о Ланском,
истомном и младом, печалится вседневно…
А вот и стройный редингот карминового бархата:
уже сосватали с Луизой Баден-Баденской, то бишь
с Елизаветой. «Амур и Псиша» звали их за юную,
как в парадизе, красоту… Марии Фёдоровны розовые
фижмы и вышитый корсаж с планшеткой, и веет
Павловском, и далеко ещё, как сон, цареубийство
курносого и взбалмошного Павла… Эгреты-
портбукеты Елисаветы, Петра Великого,
Отца Отечества, пустые панталоны…
«О, сделайте мне полы так,
чтобы, когда я вхожу в карету, они стояли, как панье
у дам». А ветер версальский гудит по куртинам, бьют
вкривь и вкось замшелые фонтаны, нагие статуи
озябли по боскетам, где мраморные листики венков
дрожат от каменных ветров сквозящими веками,
взлетают парики и перья над плащом и отлипают
тафтяные мушки от пудры и румян. Но король,