– Ты бы видел, Гаррет, как
красив Золотой лес осенью! – разглагольствовал Кли‑кли.
– Ты здесь бывал раньше? –
спросил у шута Делер.
Кли‑кли с театральным презрением
посмотрел на карлика:
– К сведению некоторых, Золотой
лес – это моя родина. Он тянется аж до самых Гор карликов – это вся
восточная Заграба, так что нечего удивляться, что я знаю, как он
выглядит осенью.
– Сейчас, кстати, уже
осень, – поддел я гоблина.
– Начало сентября. – Шут
презрительно фыркнул. – Вот погоди, начнется октябрь…
– К началу октября мне хотелось
бы оказаться как можно дальше от Заграбы.
– Темнота‑а‑а! – обиделся
Кли‑кли.
– А далеко отсюда до твоего
дома? – поинтересовался Фонарщик, машинально поглаживая свежий
шрам на лбу (память, оставленная орочьим ятаганом).
– В гости собрался? –
Кли‑кли весело хихикнул. – Тогда тебе предстоит идти еще
недельки три, пока не доберешься до центра территорий орков. Оттуда
еще две недели до самой глухой чащобы леса, а дальше уж как судьба
направит, может, и сможешь отыскать гоблинов, конечно, если они
захотят, чтобы их нашли. Орки приучили нас к осторожности, да и вы,
люди, в прошлом любили на нас поохотиться со славными
собачками.
Тут Кли‑кли прав – гоблинам сильно
досталось в былые времена от людей, решивших, что маленькие зеленые
создания – ужасные чудовища. Пока разобрались что к чему, от
некогда большого народца осталось всего лишь несколько племен.
– А все же интересна история
этого леса. Правда, что именно здесь впервые появились и эльфы и
орки?
– Правда, – хихикнул
Кли‑кли. – И тут же вцепились друг другу в глотку. У эльфов
вроде даже песенка есть об этом. «Сказка о золоте» называется.
– «Легенда о мягком золоте»,
Кли‑кли, ты все перепутал, – поправил гоблина Эграсса,
слышавший наш разговор.
– А, какая разница! –
беспечно отмахнулся Кли‑кли. – Сказка, легенда… Все равно мира
в Заграбе не будет, пока жив хотя бы один орк.
– Эграсса, – попросил эльфа
Мумр. – Не споешь нам эту легенду?
– Спою. На привал остановимся, и
спою.
– Запрещенные песни решил петь,
кузен, – хмыкнула Миралисса, срывая с ближайшего дерева
золотисто‑красный лист и разминая его пальцами.
– А почему она
запрещенная? – тут же пристал к Миралиссе Кли‑кли.
– Она не то чтобы запрещенная,
просто петь ее в приличном эльфийском обществе считается верхом
неуважения к окружающим. А так поют – в основном бунтующая
молодежь, правда, по углам, чтобы не позорить честь предков.