Ночью Заграба была разноцветной.
Яркой и сочной. Свежей изумрудной, нежной бирюзовой,
льдисто‑голубой, сладкой огненной, ядовитой салатовой. Всполохи
холодного огня наполняли лес чарующей жизнью и сказкой. Радужными
красками переливались светлячки, мерцала голубым гигантская
сеть‑паутина, пурпурным отливало тельце ее хозяина‑паука (размерами
паучище был с добрую тыкву), зеленым полыхали трухлявые пни,
сине‑оранжевым пульсировали прожилки на изумрудных шляпках
гигантских грибов, под которыми вполне мог переждать дождь взрослый
человек. Розовый огонь, отражаясь в воде, блуждал в ветвях
приозерных ив. Холодное пламя бродячих огоньков, голубые искорки в
кронах деревьев, мерцание глаз ночных духов, запах леса, трав,
влажной земли, подгнившей листвы, еловых иголок, сосновой смолы,
дубовых листьев, меда и свежести ручья. Что бы я там ни говорил
Кли‑кли днем, но дикая и ни с чем не сравнимая ночная красота лесов
Заграбы меня потрясла. Но чаще всего ночами Заграба была почти
черной, и в такое время нам приходилось идти в бледно‑серебряном
свете луны.
К вечеру пятого дня по узкой тропке,
петляющей меж заросших мхом лиственниц, мы вышли к Золотому
лесу.
– Слава богам! – Фонарщик с
облегчением бросил свой мешок на землю. – Кажись,
добрались!
– Ты прав, Мумр, – ответила
Миралисса. – Отсюда до Храд Спайна полтора дневных
перехода.
От ее слов у меня ни с того ни с сего
неприятно кольнуло в животе. Вот оно! Почти дошли! То, что два часа
назад казалось мне таким далеким и недостижимым, теперь лежит от
нас всего лишь в двух днях пути.
– Лес как лес. – Халлас
презрительно покосился на деревья с золотистыми листьями. –
Вечно Первые строят из себя избранных! Можно подумать, что и дерьмо
у них из золота!
– Надеюсь, тебе не представится
возможности спросить их об этом, Халлас, – нехорошо усмехнулся
Угорь. – Орки не склонны отвечать на такие вопросы.
– Идемте, надо продолжать
путь. – Милорд Алистан снял сапог, вытряхнул из него попавший
туда камешек и снова натянул обувку на ногу.
Золотой лес назвали так оттого, что
кроме других деревьев, самых обычных, здесь росли златолисты. Это
были величественные гиганты с темно‑оранжевыми стволами и широкими
листьями, будто бы отлитыми из червонного золота. Златолисты росли
только здесь, в Золотом лесу, и древесина их очень ценилась во всех
Северных землях, не говоря уже о таких странах, как обе Империи и
Султанат. Если орки ловили дровосека, срубившего златолист, то
поначалу отрубали ему руки его же топором, а затем делали и уж
вовсе ужасные вещи.