– А хотишь, я покажу тибе тятин татарник, дюже пользительная вещь! – раскраснелся от заманчивого предложения Корнеев. – А опосля погутарим о делах.
– Хочу, – играть роль восторженной идиотки приходилось впервые. – Ах, этот бесценный чертополох! Он чистит организм и поднимает иммунитет! Значит, в мире мертвых тоже есть работящие и знающие народную медицину люди!
Ширяев дернул меня за подол платья и выразительно покосился на хозяина дома.
– Не смей так гутарить! – хозяин отмер от моего словоблудия и сердито топнул ногой, обутой в кирзовый сапог. – Какой чертополох? Какой мир мертвых? Это ты из мира мертвых вместе со своим чертополохом!
– Хорошо, хорошо, – поняв, что сболтнула лишнее, заискивающе пробормотала я. – Простите меня, пожалуйста. Итак, непременно идем к вашему тятеньке.
– Идем, – повторил за мной умиротворенный моей безропотной реакцией на его воспитательную тираду Корнеев.
Мы вышли во двор, я огляделась. Три бутафорских побеленных известью домика стояли в сторонке, возле одного из них паслась белая козочка. Когда мы проходили мимо, она подняла на меня печальные кроткие глаза и выразительно замекала. И мне показалось, что я увидела на её щеках слёзы.
«Галлюцинация от нервного срыва», – приняла решение я. Все, что окружало меня в данную минуту, казалось сплошной галлюцинацией.
Точно такой же, как у Леонтия, двор настороженно встретил не прошенных гостей, только в небольшом палисаднике росла чахлая ромашка обыкновенная. То есть, не аптечная.
– Игнатий, – постучал в косяк двери Корнеев. – Игнатий, подь сюды!
Ждать долго не пришлось, из избы вышел богатырь под два метра в сатиновой косоворотке, он потягивался и зевал. Русые волосы в стрижке «под горшок», глубоко посаженные серые глаза, крупный нос и вывернутые наружу пухлые губы делал его внешность незабываемой.
«Гипофизарный великан, – ёкнуло у меня в груди, – как Петр Первый».
– Баба? – разглядев меня, удивленно пробормотал Игнатий. – Откуда взяли?
Я почувствовала, как бывший сосед сжал мой локоть.
– Сама взялась, – хихикнув, потер руки Леонтий и обратился ко мне. – Братяня то мой единородный.
Под тяжелым взглядом великана я почувствовала себя раздетой и на всякий случай пощупала подол халата.
– Айда в избу, – поманил нас ручищей Игнатий. – Молока попьем, тятя утречком доставил.