замечает: «Сообщения «Восточного обозрения», кажется, сбиваются на басню. Так как приближается новый восточный кризис, то снова, как было 15 лет назад, пускаются в ход усилия посеять плевелы между русскими и греками. Но горький урок пошёл грекам впрок. Мы не настаиваем на том, что Россия питает огнепальную любовь к грекам, но из горького опыта мы знаем, что и в других местах не питают к ним особого расположения…»
Да, действительно, стоит ли столько внимания уделять явным басням? Но, читаем дальше в 22-м номере «Церковного Вестника»: «С прискорбием должны заявить, что эта возмутительная нелепость обошла все даже церковные иностранные газеты, и теперь мы прочитали её дословно в такой серьёзной немецкой церковной газете, как „Евангельско-Лютеранская Церковная Газета“ и притом в такой категоричной форме, без указания даже на источник, что как будто тут предлагается вниманию читателей положительный и проверенный редакцией факт. Это печальное явление поистине показывает, до какого политического озлобления дошёл инославный запад по отношению к православной России…» Здесь мы можем проследить возникновение басней. Сначала их разбрасывают одиозные газетки, и если находится благоприятная почва, то они могут быстро вырасти до раскидистых деревьев. И вот чья-то фантазия уже подается как непреложный факт. Впрочем, активно врали они и ранее, и только чудо спасло русский монастырь. «В минувшую Русско-турецкую войну греки опубликовали в константинопольских газетах, что русские иноки – заговорщики, что в их монастырях целые арсеналы, и все они собираются для совещания в Пантелеймоновом монастыре под председательством о. Иеронима, монастырского духовника. На Афон на военном пароходе прибыл паша, осмотрел, перетрусил, но ничего не нашёл и настолько был очарован о. Макарием и престарелым духовником, что, поехавши в Константинополь, исхлопотал о. Макарию перед султаном высокий орден Меджидие»1112. Но эта и подобные ей кампании совсем небезобидны и часто приводили к трагическим последствиям для русского монашества.

Газетные кампании, развернутые врагами нашего Отечества, свидетельствуют о том, каким искушениям подвергалось русское афонское монашество. Мы уже говорили о некотором сходстве между общежительным монастырем (киновией) и армией. Но каковы же другие глубинные причины, заставлявшие русского солдата менять форму на монашескую рясу? Зададимся вопросом: «Почему русские воины шли на Афон?» Может быть, они искали лёгкой жизни? Прослужив долгие годы, многие не имели семьи, и вот – прекрасная возможность пожить за границей. Но, надо отметить, что жизнь в российских монастырях того периода была не столь строгой, как на Афоне, и лёгкую жизнь лучше было бы искать в какой-нибудь русской обители. Российская империя была богатой православной страной, и русские монастыри получали довольно хорошие пожертвования, а на Афоне иноки для пропитания должны были трудиться – на этом моменте останавливается Григорович-Барский в описании одного из своих странствий. Нет, русские солдаты шли в удел Божией Матери, чтобы закончить свою жизнь в покаянии, потому что душа их искала духовного подвига. Потому что русский человек всегда стремился на Святую Гору, и многие воины, проведя трудные годы в сражениях и походах и достигнув зрелости, не хотели искать счастья в семейной жизни, а хотели послужить Господу, который не раз являл свою помощь в трудные моменты их службы. Чтобы убедиться в этом, ответим на второй вопрос: «Какова была их жизнь на Афоне?»