Носик, чуть курносый, но с хищными ноздрями. Крылья его разлетались в разные стороны, чуть бледнели, когда владелица втягивала воздух, и казались всемогущими и всесильными, готовыми втянуть туда и Сашку.
Яркие, полные, чувственные губки, слепящая белизна ровненьких зубиков…
Роскошные каштановые волосы, ниспадающие чуть ниже плеч, переливались в ресторанных огнях.
Само собой – взгляд чуть раскосых голубых глаз. Да такой, что с поволокой, от которого-то и свой взгляд не отвести. Они, девичьи глаза певицы, зачаровывали, дурманили, притягивали и затягивали юное сердце курсанта со всеми иными его потрохами куда-то в преисподнюю, в бездну. Без права на сопротивление или рассуждение. Без права на сомнение тоже. Но с правом и обязанностью потери курсантской головы. Не зависимо от того, есть в ней мозги или нет. Это уже роли не играло. Если в голове поселилась любовь, то иным веществам там места нет как инородным.
Правда, до таких умозаключений Сашка додумался чуть позже. Уже в процессе влюблённости, и в процессе психологического существования его, Сашки, как влюблённого биологического вида.
А тогда, до рокового похода в ресторан, Сашка страстно желал влюбиться. Да-да! Влюбиться! И не в телевизионную диву, а в настоящую, живую, осязаемую. Ибо до этого момента у него не было той, о ком можно было вздыхать ежесекундно, от которой нужно было с нетерпением ждать писем, с кем можно было потанцевать каждую субботу и воскресенье на танцплощадке в училище. А то и задыхаться в тайных смелых и дерзких мечтаниях, стыдливо пряча покрасневшее вдруг лицо от товарищей. Или к которой надо было спешить в увольнение. А то и в самоволку. Потому как любовь – штука не только коварная, но и требует иногда от влюблённых выхода за рамки правового поля. То есть, нарушать воинский устав. А куда деваться? Любовь – она… она не знает преград. Потому как военной присяги она не принимала. У неё другие законы.
У однокурсников были девчонки, а у Сашки не было до этого похода в ресторан. Только Лили Иванова.
Сказать, что он уж очень страдал от этого, значит, ничего не сказать. Страдал, да ещё как!
Нет, он не комплексовал из-за внешности. Напротив.
Светлое, чистое скуластое лицо, словно вытесанное умелой рукой мастера с волевым взглядом искрящихся голубых глаз; крепкий, с ямочкой, подбородок. Ёжик из светлых, чисто блондинистых волос. Высокий, статный, сильный, с ярко выраженными бицепсами и трицепсами, Сашка был по-мужски красив, мужественен. Строен, подтянут, с безукоризненной строевой выправкой и подготовкой. На всякий случай, знаменосец. На всех парадах именно он, курсант Епишкин, носил знамя училища. И был кандидатом на золотую медаль, потому как учился прилежно.