Замолчав, священник утер ладонью рот и машинально принял от
Тиксы пузатую кожаную флягу. Сделал глоток и тут же поперхнулся и
надсадно закашлялся.
- Крепкая! – довольно заулыбался гном, забирая флягу обратно –
Друг Корис? Пробовать?
- Пробовать – кивнул я и приложился к горлышку фляги.
Закашляться не закашлялся, но брага на самом деле крепка. И
явственно ощущается вкус грибов и чего-то еще.
Дождавшись пока я проглочу, отец Флатис продолжил:
- Последней каплей оказались две девушки выбежавшие вслед за
иерархом. Хоть и молоденькие, но явно не его внучки, судя по
откровенным нарядам и поведению. Провожаемые гневными криками
хозяина поместья мы вскоре покинули его дом и продолжили
преследование. Но время было упущено. Приспешникам тьмы удалось
добраться до предгорий и затеряться в горах. Мы вернулись ни с чем.
Эту горстку еретиков удалось выследить снова лишь через пару лет, в
тот раз я вел Искореняющих и после изнурительных поисков мы нашли
их проклятое гнездо. Во время допроса я выяснил судьбу похищенных
женщин и детей. Всех их жестоко замучили до смерти! А тела обратили
в мертвяков! Ты когда-нибудь видел восставшего из мертвых ребенка
пяти лет, Корис? А ведь тогда мы могли бы их спасти, могли бы
успеть! Это был первый раз, когда я усомнился. И видит Создатель,
за следующие годы мне приходилось терзаться сомнениями еще много
раз. Не пойми превратно – я не усомнился в вере в Создателя
Милостивого, но я усомнился в Церкви. Это был долгий путь
начавшийся со слепой веры и закончившийся тяжким сотрясением всех
моих духовных основ. А последние дни лишь утвердили меня в
осознании самой главной истины – Церковь прогнила до самого
основания. В ней еще остались честные и светлые люди, истовые
служители, пытающиеся защитить и спасти души. Но очень много и тех,
кто лишь изображает веру, скрывая свою темную натуру за маской
священника. В том небольшом прибрежном городке, где ты впервые
увидел костяной кинжал, практически на том же самом месте я
собственноручно испепелил предателя перекинувшегося на сторону
ереси. Именно тогда я и осознал окончательно – Церкви верить
нельзя. И это откровение наполнило мою душу печалью…
- И снова – боюсь, не знаю что сказать…
- А и не надо. Я лишь хотел выговориться – открыто признал
священник, вновь беря флягу и делая большой глоток – Иногда мне
кажется, что я растратил свою жизнь зря. Но порой вспоминаются лица
спасенных людей и чувство тоски отступает. Я веду речь к тому, что
больше не считаю себя священником, Корис. Меня не отлучили от
Церкви, не лишали сана, но выполнять их приказы я больше не
собираюсь. Ибо нет во мне доверия к их словам.