- Вы кому-нибудь еще это говорили, отче?
- Нет. А что?
- И не говорите – попросил я – Люди обрадованы возвращением
сурового, но справедливого священника. Пусть так и
остается.
- Это звучит мудро – кивнул старик – Многие нуждаются в
согревающих душу ободрениях. Многие нуждаются в исповеди. И раз
меня не лишили сана, я все еще остаюсь священником, хотя мои устои
заметно поколебались. В свое время вера спасла меня, спасает и
сейчас. Почему мы остановились?
- Мой дом! – радостно осклабился Тикса, указывая на совершенно
пустой участок, находящийся промеж двух домов.
Впрочем, не совсем пустой – внутри имелась каменная лежанка,
сложенный из камней невысокий стол и несколько хорошо обтесанных
камней в качестве стульев. На лежанке имелось одеяло и несколько
шкур.
- Это и есть твой дом? – оценив представшую взору картину,
осведомился я.
- Да! Хороший дом! Кровать есть, стол есть! И шкаф
есть!
Точно, за лежанкой спрятался сложенный из каменных плит шкаф с
тремя полками наполненными всякой всячиной. Какие-то камешки,
глиняная посуда, наконечники для стрел и еще много-много
чего.
- А стены? Крыша?
- Нету! – развел руками коротышка – Я еще не женат! Дом строить
некому.
- Весело вы живете – признал я – Точно… дома-то у вас жены
строят.
- Снимать обувь! – потребовал гном.
- Это еще зачем?! У тебя дома нет!
- Это дом! Хороший дом! Если обувь не снимать – хотя бы
вытирать! Вот половичок!
Тщательно вытерев ноги о действительно обнаружившийся у едва
намеченного входа половичок, мы вошли «внутрь». Строго тут у них…
нет ни малейшего уединения для холостых гномов перешагнувших
подростковый возраст. Четкое разделение по статусам. Хочешь
собственный дом – женись. А если не думаешь о продолжении рода, то
и дом тебе не нужен, хватит каменной лежанки и пары звериных шкур.
Суровая правда жизни…
Тикса хлопотал как радушный хозяин, ничуть не смущаясь
отсутствием стен и прочих непременных атрибутов жилища. Нас усадили
на стулья, на столе появилось несколько мисок и три кружки.
Сноровисто орудуя ножом, гном быстро нарезал ломоть вяленого мяса,
добавил пару лепешек и разлил по кружкам гномью брагу. Можно
приступать к скромной трапезе. Чем мы и занялись, не забывая о
разговоре. Вернее, я больше слушал отца Флатиса, сегодня
оказавшегося неожиданно разговорчивым.