– Арвиэль! – торжественно начал градоправитель. – Наш уважаемый капитан стражи Прокопий Вёдро погиб! Но жизнь должна продолжаться, и поэтому мы решили избрать нового капитана!
– Это правильно, – согласно кивнул эльф.
– А поскольку ты опоздал, то единогласным решением мы выбрали его без тебя!
– Да? – удивился парень. Ему было немного неприятно, что люди всё обсудили без него. – И кого?
– Тебя!
– Меня?!
– Тебя! – подтвердил дядька Темар. – А кого ещё?
Кого? Парень обвёл присутствующих недоумённым взглядом. Но он же самый младший! Как сможет приказывать людям, которые в отцы ему годятся?!
Старый солдат насмешливо посмотрел на Вилля и протянул стакан.
– Давай, капитан, пей! Ты во всём должен подавать нам пример! У нас и подарок для тебя есть, в честь стремительного взлёта по званию, так сказать.
Вилль нюхнул содержимое стакана, и тут же скривился.
– Самогон?
– Обижаешь! – хлопнул его по плечу дядька, причём так, что половина отвратного пойла выплеснулась на пол. – Чистейшая водка!
И водка, и самогон, и почти вся остальная алкогольная продукция Северинга воняла одинаково – сивухой. Вкус и крепость тоже имела соответственную. Вилль только диву давался, слушая как «эксперты-дегустаторы» ведут дискуссии о «букетах» и «оттенках». На его взгляд, все эти настойки и наливки (настойка – пока стоит, наливка – когда уже в стакане, так ему объяснили), коньяки и вина имели одно общее название – самогон «Отрава».
Сам Вилль предпочитал пиво «Янтарь», которое готовили в пивоварне супругов Эртана и Ксандры. Эртан был орком, огромным и с зеленоватой кожей, а Ксандра – яблоневой дриадой. Вилль частенько к ним заходил выпить пива, но почему-то облик эльфа, распивающего пенный напиток вместе с орком, никак не мог уложиться в сознании горожан, тогда как тот же самый эльф, квасящий самогон с солдатнёй – зрелище самое то!
Видимо, дядька Темар почувствовал душевные терзания юного стражника.
– Ну, не хочешь пить с нами, выпей хотя бы с ним! – с этими словами он сорвал покрывало с непонятной конструкции.
Вилль уставился на «подарок». Недавно убиенный им самим скалозуб глядел теперь на эльфа стеклянными глазами-пуговицами и добродушно улыбался во всю ширину огромной клыкастой пасти. Именно за эту характерную улыбку шерстистых скалозубов в простонародье частенько называли зубоскалами. Ко всему прочему, зверюга протягивала собственному убийце лапу с зажатым в ней глиняным стаканом.