Он слез с телеги, стараясь двигаться как бы непринуждённо, хотя
не мог отделаться от мысли, что со стороны наверняка выглядит
скованным. Поначалу Лёха пошёл тем же путём, каким приехала телега,
однако пройдя всего несколько шагов – остановился.
«Нельзя тем же путём, – он отошёл обратно, – там же куча народа.
В какую угодно сторону, но не туда».
Лёха завернул за телегу и… наткнулся на мужика. В сопровождении
пары стрельцов.
– Вот он! – воскликнул мужик, ткнув пальцем в юношу. – Чужак!
Хватай его, пока не убёг!
– Не имеете права! – оглашал криками улицу Лёха. – Это насилие!
Преступление!
Стрельцы – а их подоспело уже пятеро – схватили его за руки и
куда-то тащили, однако не пробуя завернуть их за спину, как делают
полицейские, так что немного получалось упираться и брыкаться.
– Органам о вас расскажу! – грозился юноша. – Тогда всю вашу…
гхэ!.. Всю… вашу сектантскую деревню… прикроют на хрен!.. У меня
дядя – майор полиции!.. Аргх!..
Удар под дых выбил воздух из лёгких, и дальше стрельцы поволокли
чудаковатого пришельца почти без усилий, да в блаженной тишине.
Взор Лёхи с мольбой блуждал по лицам случайных встречных, но в их
ответных взглядах угадывалось только отстранённое любопытство.
Юношу завели в какую-то избу: в своём перепуганном состоянии и с
болью под рёбрами он не мог сказать о приметах дома, разве что по
размеру шире, чем другие. Лёху протащили через пару комнат, и в
следующем просторном помещении так грубо усадили на низкую колоду,
что аж зубы клацнули. Не успел он очухаться, как ему связали руки
за спиной, и сделали это столь ловко, что не было сомнений –
проделывали подобное далеко не впервой. В помещении был полумрак,
но на досках под ногами Лёха заметил тёмные пятна, уж слишком
смахивающие на кровь. От этого осознания дыхание опять сбилось
ничуть не слабее, чем когда засадили кулаком. Подняв голову, Лёха
увидел, что помимо него в комнате остался только стрелец, который
загородил выход, и ещё здоровяк с пышной бородой. Он без видимых
усилий одной рукой пододвинул край массивной лавки поближе к
колодке, сел и пристально так посмотрел на пленника.
– Диковинное тряпьё, – хрипло сказал громила, медленно окидывая
взором Лёху с головы до ног. – Толкуешь не по-нашенски.
Затем здоровяк схватил юношу за подбородок, но вскоре с
отвращение отпустил.