— Доставочку заказывать будете? — спросила девица из кондитерской лавки.
— Да. Сегодня да, — Жан-Поль тяжело вздохнул.
В этот раз гон у него начался неудачно. В тот момент, когда верный Мишель — его бессменный водитель — уехал в другой город на свадьбу к своей старшей дочери. Никого другого с работы в подробности личной жизни Жан-Поль посвящать не хотел, а потому до квартиры, в которой обычно переживал эти малоприятные эпизоды в своей жизни чистокровного волка-оборотня, пришлось добираться на такси. А теперь ещё нужно будет продиктовать её адрес этой девице из кондитерской, чтобы та смогла организовать доставку заказа…
Когда название улицы, номер дома, квартиры и этаж были записаны и уточнены, а Жан-Поль в качестве особого пожелания указал, чтобы посыльный был мужчиной и человеком, осталось только проститься и сесть в кресло, чтобы ждать.
«Поскорее бы… Пока я ещё хоть как-то себя контролирую».
Жан-Поль опять откашлялся — в горле по-прежнему колючим комом ворочался рык. Шерсть на загривке стояла дыбом, и кожа под ней из-за этого страшно чесалась. Соски затвердели и стали чувствительными настолько, что каждое прикосновение ткани рубашки ощущалось так, словно по ним наждаком проходились. А уж о том, что творилось в штанах, и говорить было нечего — жесть. Нет, не жесть — сталь, чугунина, блин! И ведь никакая дрочка даже на время эффект этот расчудесный не снимала! Долбаный гон! Долбаный, распроклятый гон!
В такие моменты Жан-Поль особенно хорошо понимал волчиц-оборотней, на которых раз в два-три месяца накатывала течка и которые в это время переставали соображать что бы то ни было, сведенные с ума инстинктами. Гон у самцов приключался, к счастью, реже, но, в отличие от самок, которые чётко знали, когда именно на них свалится эта напасть, и могли как-то спланировать свою жизнь, сексуальное безумие гона падало внезапно. По крайней мере, у Жан-Поля было именно так, и, почуяв наступление очередного звездеца, он успевал разве что выбраться из офиса или какого-то другого места, где он в этот момент находился, прыгнуть в машину к верному Мишелю и добраться до этой квартиры, специально купленной для таких вот моментов.
Запершись здесь, Жан-Поль сидел и истово завидовал тем оборотням, которые ухитрялись ловить кайф от безудержного и бессмысленного многочасового секса. Самыми счастливыми были те, кто уже нашел себе пару, и той хватало темперамента вынести аппетиты супруга, охваченного инстинктами. Не менее комфортно чувствовали себя свободные и никому особо не интересные особы, которые просто шли в такие дни в бордель. Жан-Поль слышал даже о тех, кто на время гона оборачивался и уходил в леса, к обычным волкам, где от души грызся с самцами за внимание самок, а после покрывал их, воообще не заботясь ни о чем. Таких счастливо сливающихся с природой, было много даже в окружении Жан-Поля. Но он себе подобного позволить не мог. Недостижим для него был и бордель... Нет, Жан-Поль не был моралистом. Но и идиотом тоже. Спасибо! Идиотничать отучили раз и навсегда! Просто потому, что уроки были слишком… впечатляющими и очень, просто очень дорогостоящими.