У меня челюсть отвисла. Так меня
здесь опекают? Исправляют мои ошибки? Не дают пацану испортить себе
жизнь? За какие такие заслуги? Или не так: за чьи заслуги? Явно не
Пашки Ивлева. Похоже, у меня батя здесь в авторитете.
И мама у Пашки хорошая. Так что
родители-придурки это похоже не его случай. Причину Пашкиной
«трагедии» надо искать в другом.
В палату вернулась мама. Лицо ее было
встревожено. Она села ко мне на койку и погладила по голове.
– Я на работу. Скоро придёт бабушка,
принесет поесть и тёплые вещи, – сказала она, поцеловав меня в
лоб.
О, ещё и бабушка есть. Парень вообще
в шоколаде.
Матушка ушла. А я лежал и обдумывал
ситуацию.
– Как настроение? – подсел ко мне
Николаев. Ему явно что-то было нужно.
– Нормально, – ответил я,
вопросительно взглянув на него.
– Как самочувствие?
– Нормально.
– А с моста вчера чего сиганул?
– Я не помню. Может, я поскользнулся
и нечаянно упал?
– Конечно, – задумчиво проговорил
Иван. – Нечаянно через перила перелез...
– Я честно не помню. Может, конфликт
какой-то с кем-то? Ты ничего не слышал? – спросил я.
– Нет.
– Может, в школе что? – не терял
надежду я.
– Не знаю.
– Может у меня любовь
безответная?
– Гадать можно до второго пришествия,
– оборвал меня Иван.
– А кстати, какое сегодня число?
– 11 февраля.
– Семьдесят первый год?
– Ну а какой же?
– Я так, уточнил просто.
– Завтрак! – послышался в коридоре
зычный женский голос.
– О! Поедим! – обрадовался я. –
Пойдемте?
– Куда? – хором спросили Митрич и
Иван.
– На завтрак.
– Сиди. Сюда принесут, – осадил меня
дед и сел в кровати. Он вообще мало ходил. Видимо, лиса его сильно
потрепала.
Я ждал, сидя на кровати и нетерпеливо
потирая руки о колени. Вскоре дородная высокая хохотушка, похожая
на Нонну Мордюкову, в белом халате с темной косой, торчащей из-под
белой косынки, вкатила в палату двухуровневую тележку, похожую на
сервировочный столик на колесиках.
На тележке сверху я разглядел
разваренную гречневую кашу в мисках из нержавейки. На втором уровне
стояли кружки, накрытые подносом с хлебом. На каждом ломтике хлеба
маленький кусочек масла.
– Проголодались?! – громко спросила
буфетчица. – Налетай!
С её появлением как будто ураган в
палату ворвался. Хохотушка проворно расставляла нам миски с кашей и
кружки по высоким табуреткам у изголовья коек. Потом положила
каждому на кружку ломтик хлеба с маслом.