— Садист, — прорычал Борис и возмущённо встопорщил усы. — Я тебе
всю коллекцию по “Звёздным войнам” сгрызу, диктатор недоделанный,
вот как вернёмся, так сразу…
Я уже хотел его перебить, но внезапно на меня обрушилось
осознание — мы вообще-то чёрт знает где, и до моей любимой берлоги
отсюда, возможно, миллионы световых лет. Борис тоже осёкся на
полуслове, словно прочитав мои мысли, и, кажется, даже немного
поник, но моментально состроил важную морду и продолжил
умываться.
Мы дружно помолчали.
— Убийца, — проворчал Борис.
— Что?!
— Что слышал! Сам угробился, да ещё и меня за собой потащил!
— Ты мне весь дом разгромил, скотина усатая! Если бы не ты, я бы
никуда не поехал!
— Да, конечно, обвиняй невинного котика… Ты меня хвостатым
Палпатином называл! Думаешь, я не знаю, кто это? И чего ты после
этого ждал? Чтобы я мурчал у тебя на коленках?
— Да неужели ты умеешь мурчать? Я слышал только шипение и рыки…
А, точно! Ещё я слышал урчание твоего живота, когда ты, пушистый
гадёныш, ночью садился мне на лицо.
— Мне было холодно! Ты специально отопление не включал, чтобы я
замёрз насмерть!
Я зарычал в бешенстве и потянулся, чтобы схватить Бориса за
шкирку, но он вдруг замерцал, улыбнулся, как Чеширский Кот, и
растворился в воздухе, чтобы через секунду приземлиться на
трухлявый пенёк чуть поодаль. Он выгнулся дугой, сладко зевнул и
насмешливо мне подмигнул. Белоснежный хвост лениво подметал
землю.
— Ты меня убил! — возмутился я, но уже, скорее, по инерции.
Бессловесной скотиной Борис мне нравился больше. Такому палец в рот
не клади — откусит по локоть. Эх, а раньше бы только в тапки
нассал…
— Нет, это ты убил меня, — возразил Борис, поднял правую лапку и
выпустил когти. Они выглядели значительно острее, больше и опаснее,
чем в нашем родном мире, и переливались под солнечным светом.
— Нет, ты!
— Нет, ты!
— Болван!
— Дурень!
— Облезлый кролик!
— Тупой двуногий!
Мы замолчали и уставились друг на друга.
— Мне всегда казалось, что ты приёмный, — снисходительно
протянул Борис и прижал уши к голове. — И как у нашей мамы такая
мышь уродилась?
— Для тебя она — Вера Петровна! — процедил я и снова попытался
его поймать, но он поднырнул мне под руку, испарился и
материализовался на границе с лесом. Мои пальцы сжали воздух. Я
глубоко вдохнул и сказал: — Она твоя хозяйка. Ты кот, чёрт
возьми!