— И что, я зародился из вакуума? — ядовито уточнил Борис,
закатил глаза, поймав мой изумлённый взгляд, и пояснил: —
“Дискавери”. Как думаешь, почему мой мозг весит больше, чем твой?
Потому что я смотрю познавательные передачи.
— Потому что в тебе говна много, в животе всё не помещается, —
хмыкнул я. На самом деле наша перепалка доставляла мне удовольствие
и здорово прочищала мозги. Всего лишь вчера я был строителем и
бизнесменом, а сегодня — уже древнее зло. Сложно сохранить здравый
рассудок. А Борис — кошачье лихо с мерзким характером, но родное,
близкое сердцу, напоминает о прошлом. И маме.
— Ну так это ты корм выбирал. Из-за тебя и пищеварение плохое, —
фыркнул Борис.
— Ага, твой характер хрен переваришь. Ты за последний месяц
сколько всего учудил?! Вазы все в доме разбил, обои подрал, на
занавесках катался, плазменный телевизор скинул, бабульку-соседку
напугал… — я с горячностью загибал пальцы. — Да ты доберману
соседскому морду располосовал! Тебя нужно показать кошачьему
психиа…
Я настолько вошёл в азарт, что сперва ничего не услышал. В
реальность меня вернула холодная волна, обдавшая сапоги, и то, как
распушился Борис и вперил взгляд мне за плечо.
За моей спиной раздался оглушительный грохот, который разнесся
на многие километры.
Крепость накренилась набок и медленно заваливалась. Ворота
перекосило, со стен падали пушки. Землетрясение накрыло весь
остров, рябь пробежала по всему озеру.
— ВКУСНЯТИНКА! — прогремел детский звонкий голосок, и крепость
сложилась как карточный домик, взорвавшись каменными фонтаном.
Борис настороженно покосился на меня.
— Ну как, весело на себя смотреть со стороны? — я с намёком
кивнул на остров. Неизвестно, сколько времени я на берегу
провалялся. Пора бы сваливать. Ноги в руки — и вперёд, познавать
мир, пока жители из соседней деревни не заподозрили неладное. Уж
этот грохот точно привлечёт лишнее внимание. — Сила есть — ума не
надо.
— Не сравнивай меня с этим! — гневно мяукнул Борис и замерцал,
заискрился. Через секунду от него остались только огромные зелёные
глазищи, которые с прищуром смотрели на меня и изредка моргали. Он
помолчал и уточнил: — А с чем, кстати?
Я поморщился, вспоминая панду, и ответил:
— С чем-то настолько же разрушительным, — я подождал, когда Боря
горделиво распушит хвост, и добавил: — И тупым.