— Ну… — ещё не понимая, куда он клонит, соглашаюсь
я.
— Вот! Так и надо, ведь в бою так же будет! Не станет немец
никого жалеть!
Не могу с ним не согласиться, о чем и сообщаю. Руслан
расплывается в улыбке, мол, он оказался-таки прав!
— Нельзя бойцам спуску давать! Даже на учениях — в бою-то
ещё хуже будет! А я вот не понял тебя сразу… разозлился. Победить
хотел!
— Почти смог. Без вывертов, серьезно, уж поверь! Ты тоже —
тот ещё мастер, это сразу понятно.
— Э! — машет рукою темпераментный замкомвзвода. —
Мастер буду, когда тебя поборю! Тогда — да!
Он уже совсем успокоился, его более ничего не гнетёт. Скинув с
плеча вещмешок, распускает горловину и протягивает мне извлечённый
оттуда сверток.
— Держи! Подарок это!
В развернутой тряпке обнаруживается кинжал. Характерный такой,
типично кавказский, только не очень длинный, обычно они больше
бывают.
— Деда это, — уже ниже тоном сообщает мне
Гарипов. — В Дикой дивизии он воевал, при царе ещё! И до этого
тоже… На фронт когда я уходил, отец дал. Как ты работаешь — не
обычный нож иметь надо, не то! Такой вот кинжал — в самый раз!
Пусть он тебе поможет, как и деду моему помог в своё время.
Фигасе мужик даёт! Для него такую штуку подарить… это тоже,
знаете ли, жест! И что ответить? Не взять, когда он от всего сердца
дарит — обида смертная!
— Обожди! — хлопаю его по плечу. — Минутку всего,
лады?
Ну, положим, в минуту я не уложился.
— Вот! — протягиваю сверток Руслану. — Это от
меня! Подарок! Негоже хорошего человека с пустыми руками провожать,
а?
Там офицерский «Вальтер ППК» и две запасные обоймы. Неплохая
машинка, откровенно говоря, для себя берег.
— Не смотри, что небольшой, бой у него — что надо! И
негромкий… шапкой накроешь, совсем тихо будет. Опять же — веса
почти не имеет, да и спрятать его легко.
Словом, расстались мы с ним очень даже на дружеской ноте.
А подарок оказался знатным! Острый и почти точняк в мою руку
лег. Представляю себе, что там гариповский дед им натворить успел.
На рукоятке имелось одиннадцать точек — и если это то, что я думаю…
дедок тоже, видать, тот ещё был головорез…
Организовав, как и просил ротный, чаю, я вышел из комнаты и
присел на крыльце. Чем бы ни закончился разговор с этим приезжим
штабным, а Горячев неминуемо дернет меня для постановки задачи. Так
что уходить куда-нибудь не имело никакого смысла. Впрочем, командир
окликнул меня гораздо раньше, чем я думал.