Значит, что?
Значит, сиди, старшина Красовский, на своём месте. Воюй, как
тебе и положено, в меру своих старшинских
разумений. Вот в этих пределах — хоть на голове стой! А дальше — не
суйся!
Я и не суюсь.
Вот ребят своих, как старых, так и новоприбывших, гоняю нещадно
— только зубы клацают. За что уже и заслужил репутацию малость
охреневшего. Мол, сдвинулся мужик на войне, совсем озверел… берега
не видит. Не могу сказать, что мне от этого сильно поплохело, даже
наоборот — зауважали некоторые. Да и репутация эта, она тоже
положительные стороны имеет. Во всяком разе, одного такого ухажера
от Ниночки как ветром снесло, стоило ему узнать кому он тут дорожку
перебежать пробует. Телефонист против разведчика не канает.
А вот ротный — правильный мужик, мои способности оценил. То, как
я на людей поглядываю, как с бойцами работаю, да и вообще… После же
случая с мнимым корреспондентом (вот не повезло ему прямо на мой
взвод сдуру вылезти — да ещё и во время занятий) так и вовсе
зауважал. Решил, что у меня глаз наметан на всяких там шпионов.
Опять же, успешно пройденная проверка в особом отделе — это тут
нынче вроде пресловутого «знака качества». Мол, проверенный кадр —
двоих стоит. Разубеждать я его, естественно, не пытаюсь (то, что вы
ещё не сидите — это не ваша заслуга, а наш непростительный ляп) и,
при случае, стараюсь всячески этот самый «знак качества»
подтвердить. После зимы, когда нам нехило так врезали по мордасам,
в дивизии начались всяческие перетряски, и ротного перевели на
другое место службы, вроде бы, с повышением. Он при этом как-то
ухитрился выцарапать с собою и нас, тех, кто ещё уцелел в боях.
Один фиг, разведроту надо было формировать заново. Вот так я и
попал в двести восемьдесят шестую дивизию. На мой взгляд — так
почти однохренственно. Если не учитывать того, что прежняя моя
часть сейчас воюет на Ораниенбаумском пятачке…
К нам даже от соседей народ пару раз заезжал — обмен опытом, так
сказать. Правда, в основном это свелось к тому, что народ смотрел
на наши (точнее, мои) дрыгоножества и рукомашества. Здесь так пока
не умеют, вернее, умеют немногие. Оттого и ценят подобные
художества. Вот и к нам во взвод прислали троих ребят, чтобы они
наскоро кое-чему обучились бы. Ну, учитывая и два десятка моих
гавриков, ещё три человека большой обузой не стали. Да и парни,
надо сказать, тоже не зелень лопоухая — народ опытный и повоевавший
уже. С такими и работать приятно.