Длительное ненастье нагоняло тоску на всех жителей пауля. Рыбной ловлей практически не занимались; питались исключительно пресными лепёшками, которые женщины пекли на горячих камнях в очаге. Мужчины недовольно молчали: привезенная мука из Кунгура «таяла на глазах». Пахын уже целую Луну жил в коле своего погибщего друга Сатэна. Жена – Мэрта кормила грудью маленького Алюню и часто жаловалась Пахыну: молоко плохое – нет мяса у меня в пище. Ребёнок начинает чахнуть, – тельце легче становится.
– Потерпеть надо – скоро на охоту выйдем, – отвечал Пахын, натачивая охотничий нож на камне. – Тогда всё будет нормально.
– Может и поздно будет, – обижалась Мэрта. – Вот пойду к кузнецу34 Кырылю и попрошу у него мяса.
– Ай, только не это! – Возмущается охотник. – Только не это. Он – человек Нижнего мира… Уж лучше я сам что-то придумаю.
На следующий день, смазав обильно обувь барсучьим салом, Пахын вышёл на охоту. Тяжелые тёмные тучи зависли над лесом, изливаясь на землю мелким густым дождём. – Долго сухим мне не остаться, – с горечью подумал Пахын. – Одежда и обувь пропустит воду… С кустов, высокой, в человеческий рост травы, сливалась на охотника влага. За охотником оставался четкий тёмный след примятой ногами растительности. Освобожденная от влаги трава теряла своеобразный молочно – дымчатый цвет, приобретая естественный – зеленый. В это время у манси разрешалась охота только на перелётную дичь, птенцы которой уже «встали» на крыло. Охотник «серчал» более всего на самого себя: ловушки для рыбы, которые перешли ему от Сатэна, унесло водой в половодье, вызванное обильными дождями. Он поленился в проливной дождь выехать на лодке и вынести ловушки на берег. Теперь придётся вновь плести ловушки. Атя плёл обычно ловушки в зимнее время, когда ивовый прут наиболее крепок. Летом ивовый прут ещё только сочен, но не прочен; ловушки из такого материала будут недолговечными. И всё же отцу семейства ловушки для рыбы нужно будет делать.
Размышляя, таким образом, Пахын прошёл вдоль склона горы, затем решил подняться на неё, но нигде не слышал птичьего крика, или какого – то оживления в лесу. Где-то недовольно каркнула уринква35.
– Кто-то её побеспокоил, – подумал охотник, поднимаясь по склону горы, между больших, поросших мохом стволов ели. У него появился охотничий азарт.