– Я тебя умоляю, не начинай! Мы, кажется, про сына разговаривали, про его успехи в школе; вот давай и продолжим…
– А я тебе и толкую, что он плохо учится. Зато про Риту Блюмберг на собрании все уши прожужжали: она отличница, активистка, общительная девочка, типа аккуратная… О Боже, как же эта жидовка меня достала…
– Согласен с тобой, Надя! Эти пархатые всю страну скупили, продали и снова скупили. Наверху есть мнение, что евреев надо бы постоянно в чёрном теле держать, конкретный заслон им поставить во всех сферах жизни: в экономике, в науке, в медицине; короче, везде…
– Тут, Володя, я полностью на твоей стороне. Но, как это сделать, если они родственными связями обросли, в свиту Самого входят, в Политбюро залезли, покупают всех и вся?
– Ну, не знаю я. Пока не знаю…
…Коля в это время стоял за неплотно прикрытой дверью, втягивал в себя сопли и внимательно подслушивал диалог родителей. Их слова оказались явно по душе маленькому антисемиту, ласкали его слух и косвенно призывали к активным действиям. Он глубоко уверовал в то, что бы он ни сделал, папа его отмажет, и мама заступится, коршуном налетит на любого…
– Я вот что думаю, Вова: может, наймём для нашего мальчика репетитора хорошего, детского врача толкового, логопеда умного, наконец. Надеюсь, они Коленьку на правильный путь наставят, вылечат, на буксир возьмут?
– Конечно, организуем, но сначала пусть начальную школу закончит, хотя бы на тройки. Надя, подыщи ему весь этот штат-монтаж и денег не жалей.
– Я вообще-то давно хотела это сделать, но боялась, что ты против будешь.
– Ну вот и обсудили всё! Давай уже ужинать, а то в горле пересохло. А что сегодня в нашем кабачке?
– Даже не знаю. Пойду у поварихи спрошу…
…Коля вмиг отскочил от двери и помчался в свою комнату досматривать мультик.
На следующий день он явился в школу в приподнятом настроении, смело зарулил в класс и огляделся. За первым столом робко восседала еврейская девочка Рита.
Кругом носились и галдели возбуждённые школяры, в окна заглядывали розовые утренние облака, а она, не замечая никого, сидела и тихонько читала какую-то книгу; скорее всего, это был сборник стихов Блока.
Коля нагло подлетел к Рите, схватил её за косичку и писклявым шепелявым голосом заорал: «Зыдовка! Зыдовка! Зыдовка!»
Тут же в классе воцарилась гробовая тишина; подавляющая часть третьеклашек не знала смысла этого слова, но некоторые принялись таинственно хихикать, показывая на Риту пальцем.