А сны были действительно необыкновенные!..
Как будто он, словно птица, парит над огромным, шумящим Байкалом, а из бездонной глубины в грудь ему бьёт синий, пульсирующий луч, и тело его при этом наполняется огромной, просто неимоверной силой. Продолжения у этих снов не было – они на этом месте обрывались.
А начали они ему сниться шесть лет назад, после поездки летом на остров Ольхон. В памяти навсегда остались лижущие ноги прозрачные, холодные волны, крупный белый песок, вперемежку с галькой, резкие, хохочущие крики чаек и неимоверный голубой простор воды и неба. И, конечно же, та тёплая, звездная ночь у костра рядом с притихшим, задремавшим Байкалом.
В тот вечер они засиделись допоздна. Утром надо было уезжать, а так хотелось посидеть подольше на берегу, глядя сквозь пляшущее пламя в ночную даль, вдоволь надышаться свежим, напоенным травами воздухом, вобрать в себя напоследок прохладную, умиротворяющую тишину любимого озера!
Ярко горел костёр, изредка постреливая красными искрами. Олег, глядя на рыжее пламя, с наслаждением прихлебывал чай, заваренный душистым чабрецом. Рядом на брезентовом стуле сидела мама и гладила лежащего в ногах Норда. Тот блаженствовал от её ласки и недавнего сытного ужина. У годовалого ротвейлера это была первая поездка на Байкал, и здесь ему явно нравилось. Отец у палатки с уханьем рубил дрова. Внезапно Норд вскочил и громко залаял в темноту. Надо сказать, что первые дни на Ольхоне лаял он часто: шум волн, резкие крики чаек, гудки проходящих вдали кораблей и сильный, гудящий ветер – всё это было так не похоже на привычные городские звуки. И он, как любой нормальный пёс, естественно гавкал на это безобразие, защищая свою территорию. Но потом понемногу привык к новой обстановке и подавал свой громкий бас уже только по делу.
Вскоре из темноты послышался конский топот, и к костру лихо подскакал колоритный бурят на невысокой гнедой лошади. Сзади маячил огромный серый пёс, больше похожий на матёрого волка. Норд не только не спасовал перед ночными гостями, но и сам перешёл в яростное наступление, тесня лошадь обратно в темноту. Отец подбежал и оттащил назад разошедшегося охранника. Всадник ловко спешился.
– Акбар! – крикнул он своему псу. – Иди к стаду, охраняй!
И серый верзила послушно растворился в ночи.