Изучение судебно-следственнных процессов, на протяжении 1825–1826 гг. расследовавших дело о т. н. «злоумышленных» тайных обществах, по итогам которых выносились решения о наказании, долгое время не выходило за пределы комментирования публикуемых документов, анализа отдельных источников (в основном, показаний декабристов), утилитарного обращения к материалам следствия для нужд специальных исследований, посвященных мировоззрению и идеологии декабристов, и работ биографического характера. Исследователи декабристов не углублялись в выяснение причин тех или иных решений следствия, не касались особенностей ведения следствия в отношении различных групп подследственных, взаимосвязи между выявленной «виновностью» и вынесенным наказанием; в тени оставались факторы, оказавшие влияние на итоговые решения. Достаточно отметить, что в известном монографическом труде М. В. Нечкиной «Движение декабристов» (М., 1955) сюжетам, связанным с особенностями процесса и механизмом вынесения решений о наказании по итогам расследования, отведено лишь несколько строк. В книге отсутствует специальное рассмотрение хода следствия в отношении различных категорий подследственных. В задачи масштабного исследования не входило и восстановление наиболее полного состава участников «движения декабристов»[3]. Обсуждение проблемы предъявленного обвинения и выявленной «виновности» на следствии по делу декабристов в основном свелось к частным вопросам: так, для оценки обвинения историк сосредоточил свое внимание на воспроизведении ошибочного мнения Н. П. Огарева об отсутствии «первых двух пунктов» «государственных преступлений» в уголовном законодательстве, современном процессу. Одновременно автор констатирует наличие большой группы декабристов, наказанных без суда либо вовсе не понесших наказания. В частности, таковых оказалось много среди бывших членов тайных обществ, переведенных на Кавказ[4]. Однако дальнейший анализ остался вне рамок исследования.
Более развернуто следственный процесс представлен в обобщающей работе В. А. Федорова «Декабристы и их время» (М., 1992), ставшей своеобразным итогом исследований советского периода, но и здесь речь идет главным образом о категории преданных суду. Этому же автору принадлежит монографический труд «Своей судьбой гордимся мы…» (М., 1988), целиком посвященный следствию и суду по делу декабристов. В нем подробно рассмотрены ход и особенности расследования, но главное внимание уделено категории осужденных членов тайных обществ, интересующие нас сюжеты затрагиваются лишь попутно. Специального рассмотрения проблемы лиц, освобожденных от наказания, в этом исследовании не содержится, приведены лишь общие подсчеты количества участников тайных обществ, вошедших в указанные категории. В контексте изучаемой проблемы вне поля зрения автора оказались лица, не привлекавшиеся к следствию, а также оставшиеся правительству неизвестными.