Командир 6-го отделения, младший сержант Благород, оскорбленный до глубины души и обозленный такой «изобретательностью», развернул отделение и погнал воинов обратно в едкую тучу дыма, наслаждаясь видом корчившихся хитрунов. Немедленно была применена тактика воспитания «через коллектив» – иезуитский садистский приемчик:
– Взять раненых! Вперед! Бего-о-о-м!
Воин, с залитым грязными слезами лицом и желтой пеной на запекшихся губах, дернулся из подхвативших рук в отчаянной попытке вырваться из удушья.
– Я сказал – взять раненого! Что не ясно, воины?! – Командир явно заводился и входил в садистский раж.
Отделение сделало квелую попытку выполнить приказ.
– Вспышка с фронта! – рявкнул Благород, явно придумав что-то новое. Воины рухнули в траву, как в перину.
– По-пластунски! Ориентир – отдельный куст! Вперед!
– Перебежками, справа по одному! Ма-а-а-рш! Ложись! – следовали одна за другой команды.
«Вот оно что», – сообразил Вадим, почувствовав локтями и коленями влагу, и попытался сместиться левей к кочкам.
– Принять вправо и по-пластунски вперед! – Сержант заметил маневр.
Горькая смесь злости и пофигизма замутила сознание, и попер Вадим в болото, даже не оберегая автомат, сообразив, что таким способом выиграет секунды отдыха, пока разъяренный «унтер» загонит в грязь отставших. Стараясь не замочить левый нагрудный карман с правами, Вадим завалился на правый бок и замер между кочками. Позади слышались вопли вконец взбесившегося сержанта, – кто-то уперся и не хотел лезть в болото.
Нестерпимо жгло солнце. Мокрая прохлада под животом не остужала, а лишь распаляла жажду. Фляжка давно была пуста. Вадим осмотрелся. Боец правее вполз прямо в лужу и, лежа на спине, цедил влагу в жаждущий рот через пилотку.
«Черт! Я бы не додумался», – удивился Вадим, но тут же понял, что если зметит Благород, то чайник марганцовки обеспечен.
Вода была теплая и отдавала прелым сеном, но пилотка фильтровала отлично, да и голову освежила.
«Нет, все-таки лучше по-пластунски в болоте, чем бегом в противогазе!» – Наличие альтернативы всегда вызывало оптимизм у Вадима.
Отстирывалось от «тактики» 6-е отделение после обеда в речушке, пограничным столбом разделявшей две страны. За речушкой, метрах в тридцати, пожилой поляк пас коров, не обращая никакого внимания на происходящее. Граница с колючкой, контрольно-следовой полосой и охранной системой была позади новобранцев – туда, на восток. Чтобы не рванула эта братия, не подписав присягу, к мамкам. На запад никого не тянуло, и те, кто обустроил этот учебный пункт, об этом знали.