– Вот это встреча, Вадик! Вот это встреча! Помнишь наш последний разговор? Тогда, в палатке, перед твоим отъездом? Я на экзамен, а ты – домой. Разве могли мы предположить, что увидимся в Германии, и так скоро – всего через год с небольшим. Я очень рад тебя видеть, дружище! Очень рад!
Игорь обнял Вадима за плечи:
– Что худой-то такой? А чего в госпитале? Болен чем? Так ты в 105-м? Да мы же соседи! Я в 10-м танковом батальоне, возле вашего полка, за стадионом, знаешь?
Вадим настолько был ошарашен встречей, что не соображал, что ответить и что спросить. Стоял комок в горле. Сколько было пережито за прошедший год, сколько перемен.
– Я даже не знаю, с чего начать, Игорь! Расскажи о себе, я соберусь с мыслями. Это надо же – так встретиться!
– Знаешь что? Пойдем в парк. Здесь парк классный, скамейки, никто мешать не будет, и до ужина уйма времени, хорошо? Эх, Вадим! Как же я рад тебя видеть!
Встретившись в жизни один раз, эти два парня за тысячу километров от дома, на второй, такой неожиданной встрече, уже чувствовали себя друзьями.
Последний месяц осени в Берлине напоминал киевский сентябрь. Светило, не паля, ласковое солнце, и пожелтевшие листья высоко на деревьях золотились в его лучах, не спеша спуститься к земле на вечный покой.
– А я даже фамилии твоей не знаю, – еще возбужденный от неожиданной встречи сказал Вадим, присаживаясь на скамейку.
– Журид. Игорь Николаевич Журид, – улыбнулся Игорь, – думаешь, я твою знаю. А, кажется, лет сто знакомы.
– Да, это точно – будто сто лет. Бут моя фамилия. Сейчас – рядовой Бут. А ты в каком звании? И вообще – как ты здесь оказался?
– Ну как. Хотел в танкисты, хотел в Германию – вот и имею то, что… имею, – с грустной улыбкой сделал паузу перед последним словом Игорь. – Младший сержант, командир танка Т-64 – свежий выпускник остерской учебки. Слышал про Остер?
– Нет. А где это?
– Под Черниговом, век бы о нем не слышать. Ох, и попал же я по блату, Вадимка! Чуть не подох за полгода, пока налепил эти «лычки».
– Так ты не поступил тогда? Ну, в Киевское инженерно-танковое?
– Да поступил. «Троек» наставили на экзаменах и прошел. Сначала очень даже интересно было. Форма, погоны в канте, увольнение первое и всякое такое. От танка я, правда, не очень в восторге – может клаустрофобия, черт его знает. В открытом люке, на башне, еще можно покататься, но под броней – гроб гробом. В Остре нас поначалу на «пятьдесятпятке» катали. Так там прямо хоромы по сравнению с моей теперешней «шестьдесятчетверкой». У этой – отдельный «гробик» для механика, и два «персональных» – в башне для командира и наводчика, а между ними еще и пушка-автомат. Короче, не дай бог и вправду воевать. Ну, я отвлекся.