Вадим слушал, обалдевший от такого детектива, действующим лицом которого был его ровесник.
– И вот однажды, – продолжал Игорь, – «Кизя» сообщил, что у отца на базе ревизия и надо залечь на дно. Это было уже весной, нас как раз загнали в лагеря почти на месяц. Кизеев пожил в палатке с недельку, околачиваясь при штабе, да и слинял в училище. А мне уже шли «малявы» по поводу товара и денег. По возвращении в Киев, я к нему – рассчитываться давай, мол. Он сначала кормил «завтраками», а потом вообще сообщил, что лавочка прикрылась, а деньги как-нибудь вернет, позже. Да нагло так ухмыляясь. Ну, я и не выдержал. Зацедил ему изо всей силы кулаком в наглую рожу. Себе палец выбил, а ему два зуба передних. Скулил, как шакал паршивый. Может все и кончилось бы лишь гауптвахтой, но, видно, старший Кизеев вмешался. Семь суток «оттянул» я на «губе» и в итоге сменил окантованные курсантские погоны на черные танкистские – восемнадцать к тому времени мне уже стукнуло. Даже домой не рискнул съездить перед отправкой в Остер, хотя такая возможность предоставлялась. Кредиторов забоялся. Слух дошел, что уже «счетчик» включили. Ну, а дальше сплошная лотерея, Вадим. Уже никто за меня и пальцем не пошевельнул, да и я по течению – будь, что будет. Вот и прибило в «болото» – 10-й батальон, по соседству с кегебистами, где, оказывается, служит мой дружбан! – Игорь обнял Вадима за плечо и потормошил, смеясь. – Ну, а ты какими судьбами здесь?
– У меня тоже лотерея, Игорек.
Этот парк так напоминал прошлогодний осенний лес за тысячу километров отсюда. «…Там, где прикоснулись девочка и мальчик к самой светлой тайне на земле…»
И этот парк, и нежное касание солнечных лучей сквозь желтую листву, и эта песня, доносившаяся из открытого окна клуба госпиталя, и этот, чуть разбавленный дымом буроугольных брикетов, запах осени, отдавали сердце Вадима во власть ностальгии с нотками безысходности и располагали к откровению.
– Да, и вправду лотерея, – сминая опустевшую сигаретную пачку, задумчиво произнес Игорь, когда Вадим замолчал облегченно, выплеснув накопившиеся и гнобившие душу переживания.
– Но не будем впадать в пессимизм, кореш! – Игорь с улыбкой обнял Вадима за плечо. – Кривая вывезет. Хотя… – Он замолчал вдруг и опустил руку в пустой карман халата в поисках сигареты.