Вытянул его. А духи больше не приходили. Видел, как вьются
вокруг, но нападать не решаются.
***
Мальчишку выписали ещё через неделю. Совсем не здорового, скорее
наоборот. Он, а значит, и я, слышал, как за дверью ругались
медсестра и врач, что бюджета держать сироту и дальше нет. Пора его
в приют отправлять, а дальше как повезет.
Повезет... Ага, как же. Поубивал бы этих вредителей.
***
На следующий день мальчика отвезли в приют. Где тупо скинули на
кушетку и отбыли. Подходили другие мальчишки. Задавали вопросы.
Кто-то даже толкнул пару раз грубо.
Мальчишка, а звали его Олег, закрылся и никак не реагировал.
Я же думал о том, что наши судьбы похожи. Мне тоже довелось
остаться в малом возрасте сиротой. Только приюта никакого не было.
Потому что у нас не было принято поступать так с детьми, если они
оставались без родителей. Сразу расселяли по тем, кто был готов
принять, пристраивали к школам или храмам. Я же на улице оказался.
Потому что в тот день, когда сиротой стал, много чего случилось. Не
только мои родители погибли.
Но и так, пусть какое-то время пришлось жить на улице, люди
стремились помогать. Здесь же я наблюдал безразличие, слабо
представляя, что ждет мальчишку дальше.
***
Шли дни. Постепенно Олег приходил в себя. Я ему стимулировал
раздражение в желудке, чтобы аппетит хороший был. А то есть он
совсем не хотел. Да и жить тоже, если уж на то пошло.
Смерть родителей и попадание в приют стало для него настоящим
шоком. И не сказать, что встретили его любовью и теплом.
Воспитателям было откровенно плевать на то, что происходит в
коллективе.
Если коротко, то ничего хорошего. Одни дети самоутверждались за
счёт других. Насилие и издевки были нормой для этого места. Чем
больше замечал, тем хуже прогнозы в отношении Олега
становились.
Так оно и вышло. Как поправился, над ним стали издеваться.
Провоцировали, били даже.
А я что... Я молча латал паренька.
Для меня это было отдушиной. В своем состоянии я был способен
помочь хотя бы ему.
***
Дилемма моего существования разрешилась сама собой, когда Олегу
исполнилось четырнадцать лет.
Лучше бы не разрешалась.
Я не знал, как попал в чужое тело, но был готов проклясть того,
кто это сделал. Только ко мне никто не заявлялся, чтобы взять
ответственность на себя и получить по морде.
Поэтому мне пришлось наблюдать, как разворачивается трагедия.
Дети — росли. Рос Олег. Росли те, кто тиранил сирот. Некоторые
сбегали. Некоторых отправляли за дверь, когда они взрослели.
Трагедия случилась, когда произошла очередная смена власти. Старый
«босс» ушёл на волю. А трое его прихлебателей сцепились за то, кто
теперь будет «править». Сцепились не напрямую. Начали вербовать
новых прихлебателей, самоутверждаться за счёт других. Правила здесь
царили нехитрые. Кто покажет себя главным отморозком, готовым на
любую жестокость, тот и станет главным.