ГКР-4: Адское веселье. - страница 18

Шрифт
Интервал


- Именно так, господин мэр. Исчезают. Их искали. Тщательно. Повсюду. Но так и не нашли ни одного. 

- Вот это удивительные сведения, господин казначей. 

- Точно. Об этом знают почти все в городе. Большинство считает, что проворовавшиеся мэры попросту убегают, чтобы их не подвергли наказанию. 

- И вы так считаете?

- Нет! Моя семья – нет! – отрезал казначей.

Кивнув, я спросил:

- Что-нибудь еще из известного многим? О мэрах. 

- Многим – нет. Но кое-кому известно, что рано или поздно каждый мэр пытается забраться в городскую казну.

- Запустить руку – понимающе усмехнулся я.

- Нет. Забраться. Вскрыть дверь топором. Пробить стену стулом. Вспрыгнуть на окно и попытаться вырваться решетку голыми руками.

- Ого…

- Точно.

- Мэр грабящий посреди ночи городскую казну? 

- Средь бела дня тоже. И утром. Случаи бывали разные. Но случались с каждым из мэров. Кроме мэра Бланшера. 

- И когда их ловили? 

- Они ссылались на недомогание. Солнечный удар, обострение тропической лихорадки, головная боль, опьянение. Мэр это мэр. Все забывалось.

- Вот как.

- Именно так. 

- Я казну городскую грабить не стану – заверил я твердо – Хм… что-нибудь еще из известного многим?

- Нет, господин мэр. Это все. 

- А из известного вам лично? И вашей семье… 

- Кое-что известно – вздохнув, тощий как смерть казначей придвинулся поближе и, чуть помолчав, прошептал – Они жрут золото! 

- Кто?! – поразился я.

- Мэры! 

- Мэры?! 

- Точно!

- Жрут золото?!

- Верно!

- Та-а-а-а-к… а поподробней?

- Еще мой прадед верно служил городу на должности казначея. Мои дед и отец не удостоились этой чести. Я же приложил все усилия и достиг. Но речь не об этом. А том, что увидел однажды прадед, когда поздно вечером закончил работу и покидал мэрию. 

Кощей сделал паузу. Отпил кофе. И продолжил:

- Он заглянул по пути в кабинет мэра. Ваш нынешний кабинет. И там заметил мэра сидящего на корточках у стола и сыплющего себе в рот золотые монеты из мешка. Он глотал их! Монеты! Одну за другой! Выпучив глаза, давясь, хрюкая и покачиваясь, он глотал монеты! Потрясенный увиденным прадед поспешил прочь. Он остался незамеченным. А на смертном одре рассказал все своему сыну – моему деду. 

- Я потрясен – признался я чистосердечно.

Многое ожидал услышать. Но такое… 

- За всю свою жизнь прадед не соврал ни разу, господин мэр. 

- Верю.