- Именно так, господин мэр. Исчезают. Их искали. Тщательно.
Повсюду. Но так и не нашли ни одного.
- Вот это удивительные сведения, господин казначей.
- Точно. Об этом знают почти все в городе. Большинство считает,
что проворовавшиеся мэры попросту убегают, чтобы их не подвергли
наказанию.
- И вы так считаете?
- Нет! Моя семья – нет! – отрезал казначей.
Кивнув, я спросил:
- Что-нибудь еще из известного многим? О мэрах.
- Многим – нет. Но кое-кому известно, что рано или поздно каждый
мэр пытается забраться в городскую казну.
- Запустить руку – понимающе усмехнулся я.
- Нет. Забраться. Вскрыть дверь топором. Пробить стену стулом.
Вспрыгнуть на окно и попытаться вырваться решетку голыми
руками.
- Ого…
- Точно.
- Мэр грабящий посреди ночи городскую казну?
- Средь бела дня тоже. И утром. Случаи бывали разные. Но
случались с каждым из мэров. Кроме мэра Бланшера.
- И когда их ловили?
- Они ссылались на недомогание. Солнечный удар, обострение
тропической лихорадки, головная боль, опьянение. Мэр это мэр. Все
забывалось.
- Вот как.
- Именно так.
- Я казну городскую грабить не стану – заверил я твердо – Хм…
что-нибудь еще из известного многим?
- Нет, господин мэр. Это все.
- А из известного вам лично? И вашей семье…
- Кое-что известно – вздохнув, тощий как смерть казначей
придвинулся поближе и, чуть помолчав, прошептал – Они жрут
золото!
- Кто?! – поразился я.
- Мэры!
- Мэры?!
- Точно!
- Жрут золото?!
- Верно!
- Та-а-а-а-к… а поподробней?
- Еще мой прадед верно служил городу на должности казначея. Мои
дед и отец не удостоились этой чести. Я же приложил все усилия и
достиг. Но речь не об этом. А том, что увидел однажды прадед, когда
поздно вечером закончил работу и покидал мэрию.
Кощей сделал паузу. Отпил кофе. И продолжил:
- Он заглянул по пути в кабинет мэра. Ваш нынешний кабинет. И
там заметил мэра сидящего на корточках у стола и сыплющего себе в
рот золотые монеты из мешка. Он глотал их! Монеты! Одну за другой!
Выпучив глаза, давясь, хрюкая и покачиваясь, он глотал монеты!
Потрясенный увиденным прадед поспешил прочь. Он остался
незамеченным. А на смертном одре рассказал все своему сыну – моему
деду.
- Я потрясен – признался я чистосердечно.
Многое ожидал услышать. Но такое…
- За всю свою жизнь прадед не соврал ни разу, господин
мэр.
- Верю.