Я поразмыслил над этим
и решил, что в ее словах есть доля правды.
В течение почти двух недель нашего заключения никто
не спешил устраивать допрос.
– Спорю на все наши деньги,
что семь лет назад эта ведьма вышла на нас
не без помощи Молса.
– Ты прав. Катрин знала
о моих способностях. Я не удивлюсь, если она еще
тогда продала нас и получила за это приличные деньги.
А Цейра Асани воспользовалась такой оказией, когда пришло
надлежащее время. Мы оказались идеальным шансом замести следы.
Привлечь чужую магию… Шикарный подарок преподнес ей Молс.
– Рано или поздно ведьма
нас убьет. Теперь в этом у меня нет никаких сомнений.
– Я предпочитаю поздно.
А ты?
– Я тоже. Думаю, длина
наших жизней будет зависеть от того, что услышит
Мать, – невесело усмехнулся я.
– Очень тебя прошу, что бы
там со мной ни сделали, не бросайся на них
с кулаками.
– Конечно, – соврал я,
глядя ей в глаза, но она слишком давно была рядом
со мной, чтобы не понять, что я лгу.
– Предупреждаю серьезно, Нэсс!
Ни к чему хорошему это не приведет.
– Не говори со мной
как с маленьким ребенком! – возмутился я. –
Я не собираюсь стоять и смотреть, как ведьма
пьет из тебя кровь.
Она поняла, что я уперся
рогом, и замолчала.
Какое‑то время мы просто сидели,
ничего не говоря друг другу. Я прожигал глазами
подснежники, словно они были моими самыми ненавистными врагами.
Затем припомнился Молс, и я с огромным удовольствием стал
мысленно подбирать Катрин кару, которая бы как можно
лучше показала ей, что нельзя предавать старых друзей.
Я тешил себя надеждой, что разговор с главой гильдии
наемных убийц Альсгары рано или поздно все‑таки состоится,
и тогда мы решим все возникшие разногласия.
И с Молсом и с Пнем.
Мое внимание привлекло
изображение на стене. Оно находилось совсем недалеко
от того места, где стояла скамейка.
– Ты куда? – удивилась
Лаэн, когда я встал.
– Увидел кое‑что любопытное.
Не волнуйся.
Пройдя с десяток шагов
по желтой дорожке, я остановился напротив картины.
Конечно же и здесь были изображены подснежники. Среди них
застыла вскинувшая руки, облаченные в перчатки, женщина
в белом. На ее ладонях плясало синее пламя. Несомненно,
художник показал одну из Матерей Ходящих. Вот только
которую из многих, что сидели в Башне
за последнюю тысячу лет?
Лицо дамочки мне не понравилось
сразу. Уж слишком благочестивым и покорным его изобразил
художник. Парень явно польстил заказчику и намалевал
чуть ли не святую сподвижницу Мелота.