— Страх — это нормально. Можешь считать его постоянным спутником, потому что я не планирую дарить тебе никаких других эмоций. Я научу тебя бояться по-настоящему, — поднимает ладонь с оружием и прижимает дуло к моему лицу.
Меня накрывает бешеная паника. Я быстро качаю головой и слёзно прошу его:
— Пожалуйста, не убивай меня. Я…я ведь ничего не сделала. Мои страдания не помогут тебе вернуть её.
Его губы растягиваются в зловещей полуулыбке. Он выпрямляется, свободной рукой хватается за край футболки и тянет её вверх. Моему взгляду предстает мощный пресс, полностью покрытый татуировкой. Я непонимающе качаю головой, озадаченная его действиями, и спрашиваю:
— Что я должна увидеть?
— Не увидеть, а почувствовать, — хватает мои связанные ладони и проводит тыльной стороной по своему животу. Я наталкиваюсь на уплотненные рубцы, рассекающие его пресс. Приглядываюсь и только сейчас замечаю рваные участки кожи, хорошо скрытые татуировкой и всё же довольно яркие. Приглушенный свет комнаты помешал мне сразу их увидеть, хотя след был очень большой, словно кто-то хотел насквозь проткнуть его живот.
— Как…это произошло?
Моё поведение забавляет даже меня. Откуда эти тревожные нотки в голосе? Это же ненормально — волноваться о том, кто насильно держит меня в плену.
Тревога и страх тесно переплетаются и сеют в моей душе бесконечную борьбу.
Мужчина хрипло смеется и холодно произносит:
— Это тебе предстоит вспомнить.
3. Глава 2. Амелия – чудовище
Он не тронул меня. Выключил свет и ушёл, оставляя в полной темноте.
Я вроде бы никогда не боялась оставаться в одиночестве, но сейчас…мне было по-настоящему страшно. Везде мерещились скрипы дверей, непонятные постукивания и мерзкий шорох.
Я пытаюсь занять удобное положение, что крайне сложно сделать, и забыться сном, но паника лавиной накрывает меня с головой и не отпускает. Я всё вспоминаю слова незнакомца и не могу поверить в собственное похищение.
Терзаюсь сомнениями, путаясь в осколках памяти. Задаюсь сотнями вопросов и горько усмехаюсь, слыша в ответ лишь пустоту.
Была ли я и правда настолько отвратительна? Может быть, я это заслужила? Что стоит за темным прошлым, покрытым мраком и жуткой болью? Я же не могла…желать вреда родной сестре, точной копии меня. Я любила её. Искренне и по-настоящему. Чувствовала тепло, закрытое в сердце, и, сколько ни пыталась выкроить хотя бы частичку злости или зависти — не получалось.