— Он с аппаратурой приехал, Магель этот. Собственного
изобретения. И с ассистентами.
— Что за ассистенты?
— Негр, турок и русак.
— Аппаратура?
— Magnetomonischer Vasoaustauscher, единственный в мире
экземпляр.
— Что-что?
— Типичное шарлатанство. Наш человек проверил. Знающий,
электрик. Ерунда, говорит. Чугунная болванка, магнит, провода
всякие. На глупую публику рассчитано.
— Аппаратура может повредить Ленину?
— Ну, если по голове ударить. А вообще-то Ленину уже ничего не
может повредить.
— Скоро?
— Врачи дают ему несколько недель. Скорее даже несколько дней.
Исход может наступить в любую минуту.
— Ах, не вовремя, — вздохнул Коба. — Лучше бы летом. А то ведь
скажут, что его добила конференция.
— Кто скажет-то? Враги? Они в любом случае что-нибудь скажут. Не
в них дело. Ленин — наше знамя, и нужно бы это знамя привести в
пристойный вид. Недавно мы задержали гражданина, который пытался
передать западным журналистам фотографии Ильича в Горках.
— У нас есть западные журналисты?
— Немножко есть. Норвежцы, шведы, опять же немцы.
— С фотографом проблему решили?
— Решили. Окончательно. И дали знать другим, чтобы неповадно
было. Теперь все фотоматериалы изымаются и передаются на
рассмотрение.
— Кому на рассмотрение?
— Мне, Коба, мне.
— Тогда ладно. Наша задача — сделать Ленина иконой. Скажу больше
— богом. Всеведущим, вездесущим, не знающим сомнений, правым всегда
и во всём. Чтобы в каждом городе, в каждом селе, в каждом
совучреждении были его иконы, его статуи, его имя. Вот эта задача —
так задача. Чтобы каждый с именем Ленина ложился и с именем Ленина
вставал. Народу нужен бог, без этого народу неспокойно. А если
узнают, что два года Ленин был нездоров настолько, что... Сам
понимаешь. Так что нужно писать биографию Ильича ещё вчера. Каждое
слово — серебро, каждое молчание — золото. И все воспоминания о нём
должны быть без пятнышка. Ну, болел. Но работал, работал и работал.
В перерывах гулял по лесу, собирал грибы, играл с деревенскими
детишками. Никакого мычащего паралитика быть не должно. Всех строго
проинструктировать, в ком будут сомнения — в расход.
— Тогда, может, и Магеля — того? Вместе с ассистентами?
— Тогда уж и всех врачей нужно. Немцев прежде всего. Но немцы
куплены, и знают, что у нас длинные руки. А Магель... Магель застал
последние дни великого вождя. На Голгофе. Агония, она и есть
агония. Если что, объявим Магеля отравителем, растлителем, да кем
угодно объявим. Эка фигура — Магель, — Коба усмехнулся в усы. Не
Магеля нужно в расход, а совсем-совсем других людей. Дайте срок,
ужо...