Но на фоне возможных проблем с Лизой эти мысли просто
не состоянии надолго задерживаться в моей голове.
Главное, что будет молчать. Значит надо просто забыть
об этом.
Ничего не было...Да.
Все совершают ошибки...Даже самые дебильные...
Сука, все равно как же тошно и потряхивает, а...
Не в силах больше оставаться в нагревающейся от
утреннего солнца палатке, выхожу наружу, прихватив куртку с собой. Природа
вокруг так совершенна и чиста, что от диссонанса с тем, что снаружи и внутри
меня, становится почти физически больно. Вдыхаю звенящий горный воздух, и он
словно не втягивается в легкие. Там все забито давящей духотой.
Я не курю, но именно сейчас желание сильное. Бреду к
палатке Теймураза, щурясь от яркого утреннего солнца. Снег весело искрит,
хрустит тонкой коркой под ногами, сосны вокруг...Небесная лазурь как
издевательство. Хочется туч, тяжелой серости, мокрых колючих хлопьев прямо в
лицо...Чтобы переключиться на внешнее и не думать.
Стреляю сигарету у сонного приятеля и бреду дальше к
ущелью. Разряженный кристальный воздух постепенно заполняет желанной пустотой
разрывающуюся от мыслей голову.
Я скольжу взглядом по открывающемуся виду, и мне
просто красиво.
Вспоминаю, как мы с Лизой были на этом самом месте
пару лет назад. Но это такие светлые моменты, что даже сейчас я не чувствую от
них горечи.
Ее улыбка и манящий взгляд выжжены где-то на сетчатке -
ложатся фильтром на ультрамариновое небо и редкие облака.
Спускаюсь за скальные выступы за стоянкой и тут
притормаживаю. На бревне над самым ущельем, к которому я и шел, уже сидят.
Причем мой
Левка. Еще и курит...?!
Так, это что, блять, за фокусы?! Сую добытую у
Теймураза сигарету в карман и, хмурясь, спускаюсь по сыпучей тропинке к сыну.
- Эй, ты не охренел? - интересуюсь, когда
оборачивается, - Ты что? Куришь?! С каких пор?!
Сын только хмыкает в ответ и показательно делает
глубокую затяжку, от которой с непривычки закашливается до слез. Этот глупый
протест так не свойственен ему, что я притормаживаю, смотря малому в глаза.
Левка обычно побаивается меня в таких моментах. Не
хочет косячить. А сейчас глядит с каким-то отчаянным вызовом в упор, даже
сквозь проступившие слезы.
Внутри тревожно и звонко дергается натягивающиеся
струна. У сына взгляд такой странный...