Внутри образуется плотный вакуум. Закладывает уши. Сердце натурально
останавливается, пока смотрю в Левкины враждебно и так беззащитно сверкающие
глаза.
Его боль осязаема, и ее причина - я. Невыносимая
какая-то правда.
Это ведь мой ребенок! У нас всегда была сильная связь.
И мне так легко сейчас впитывать его эмоции.
Они противно позвякивают запредельным напряжением,
бегут по венам вместо крови, заполняя каждый несчастный капилляр. Я чувствую их
металлический горький привкус на языке, вдыхаю их гарь вместо кислорода.
Не выдерживаю - отвожу взгляд - слишком болезненно.
Сложно такое про себя принимать.
И, стоит опустить глаза себе под ноги, как сердце тут
же с разбегу ломает ребра и начинает больно частить. Вся кровь приливает к
голове. Шумит словно при контузии.
Так, надо что-то делать...
Глупо просто молчать. Это не сон. Это моя реальность.
А реальность требует действий.
Покачиваясь, как пьяный, иду к сыну, доставая из
кармана сигарету, которую стрельнул у Теймураза. Сажусь рядом с Левкой на
бревно. Он отодвигается, чтобы меня не коснуться. Словно я прокаженный. Такая
мелочь, а режет глубоко.
Чиркаю зажигалкой, щурясь от утреннего солнца и
терпкого дыма раскуриваемой папиросы. Руки заметно дрожат, но даже не пытаюсь
это скрывать. Мы оба дрожим так, что, кажется, сейчас раскачаем под собой
несчастное бревно.
Левка рядом как натянутая струна. На меня не смотрит,
дышит судорожно, глаза болезненно блестят. Весь красными пятнами пошел. И не
обнять, не утешить.
Блять...
- С чего ты это взял? - откашливаюсь, убирая
раздирающую сухость в горле.
Левка кидает на меня ненавидящий влажный взгляд.
- Сам видел. Пока ты свечку потушить не додумался. Я
поссать вставал, - у него даже слова вибрируют как расстроенная гитарная
струна.
Эту дрожь мне слышать дико больно... Сыночек мой. Я не
могу пока с этим справиться, не знаю, как себя вести, что говорить. Что?
Мне жутко, что
причина его сухой истерики - я. И одновременно даже гордость какая-то
ненормальная за него. Так держится. Я не знаю, как бы, будучи таким сопляком, я
держался.
Опять не выдерживаю и туплю взгляд себе под ноги.
Молчим. Левкино дыхание такое рваное, шумное...