- Откуда она здесь? И зачем? Неужели нельзя было держать ее подальше от маминой комнаты?
Владимир Сергеевич скривился…
- Это мой промах, Игорь. Сказал девчонке, что может сама себе выбрать любое помещение. Кто ж знал, что ее потянет в Любашину спальню?
- Мог бы объяснить, что выбор неверен. Она ж не маленькая, чай. И не хозяйка в доме…
- Не мог.
И понимай этот ответ, как хочешь.
Залесский-младший и сам любил говорить загадками, но в отце эту черту откровенно ненавидел. Вечно ощущал себя дурачком в таких разговорах.
- Отец. Я завтра ее оттуда выселю. Своими собственными руками. Выкину за шкирку, как котенка, а сзади ее шмотки полетят! Или выселяй сегодня. Сам. Тогда я вмешиваться не стану!
- Даже близко к ней не подходи! Понял?! Дышать в ее сторону не смей!
- А если буду? Что тогда? Выберешь не меня, не память о моей матери, а какую-то малолетнюю шалаву? Только потому, что у нее ноги хорошие?!
Отец багровел и наливался гневом. Еще немного - и его хватил бы удар.
- Не смей, Игорь! Ты не имеешь права говорить такое!
- Объясни. - Он снова смотрел на костяшки своих рук, белеющие от напряжения. - Может быть, поверю…
- Не нужно ссориться, пожалуйста. Я сейчас уйду…
Мужчины синхронно обернулись на тихий голос, звучавший с лестницы. Кристина, конечно же. Кто еще мог появиться в такой неудобный момент?
- Кристина, вернись в комнату.
Забавно. И противно. Игоря перекосило, когда он услышал новый тон отца: ласковый, добрый, почти заискивающий. Так Владимир Сергеевич не общался ни с кем, никогда, на его памяти.
Это было что-то новое и очень-очень странное.
- Я вижу, что вы ссоритесь. Не хочу так.
Девчонка замедлила шаги, засомневалась… Но все же продолжала спорить.
- Нет. Остановись. Ты никуда не пойдешь.
Залесский старший поднялся на ноги с несвойственной для его грузного тела прытью. Преградил девчонке путь, взял за руку и уверенно повел назад.
Та послушно развернулась и пошла.
Что это был за спектакль? Игорь отдал бы очень многое, чтобы разобраться…