Но дома вместо Морисы на столе его
ждала записка.
«Извини меня, Дункан, я всё хорошо
обдумала. Сказать тебе в лицо мне будет очень тяжело, но ты же и
сам знаешь, какая я трусиха! Поэтому вот так, на бумаге. Всё-таки
не бездушное СМС в комме. В общем, я решила, что хочу нормальную
полную семью с полноценным мужчиной, кто будет настоящим отцом
моего ребенка. Вот эти роды от неизвестно кого, которые ты
предложил, меня не устраивают. Постарайся меня, как женщину, понять
и, если сможешь, простить. И не ищи меня, это и так всё очень
травматично. Будь счастлив! Мориса.
P.S. На развод я уже подала, и,
поскольку нам делить нечего, просто ожидай. Сказали, что
уведомление о расторжении брака придет в твой личный кабинет на
планетарном сайте в ближайшие десять дней».
Дункан перечитал записку трижды. Мозг
никак не улавливал смысл. Это что — такой розыгрыш? Или, может,
Морису похитили?! Убили?!! Мужчина кинулся к гардеробу, ящикам —
всё было пусто. Вряд ли преступники стали бы собирать чемодан… Но
возможно, для отвода глаз?! Вопреки написанному Дункан взял
аэротакси и рванул к родителям Морисы. Те были дома и открыли, но,
пряча взгляд, подтвердили — да, они лично отвезли дочь в
космопорт.
— Ну ты же понимаешь, мы в первую
очередь о ее счастье должны думать, — страшно смущаясь, проговорил
ее отец.
Что было дальше в тот день, а также в
два следующих, Дункан просто не помнил. Черная дыра на этом месте.
Потом он сгреб себя в охапку и вышел на работу. Набрал дежурства в
таком количестве, что зачастую спал в ординаторской на диване.
По-прежнему преподавал, виртуозно проводил операции, но это как-то
потеряло смысл. Один рутинный день сменял другой. Ничего не
хотелось. Ел, потому что надо. Интерес пропал ко всему. Эдакая
жизнь на автопилоте.
Копалиани был видным мужчиной —
высокий, широкоплечий, с густой шевелюрой каштановых волос и
пронзительными глазами цвета гречишного меда. Женским вниманием он
никогда не был обделен. А после развода так и подавно. Но… Дункана
дамские прелести тоже перестали волновать. Какой смысл, если ни
одной девушке он не сможет подарить нормальную семью? Кому он
сдался такой неполноценный… Будучи медиком, Копалиани осознавал,
что у него налицо все признаки клинической депрессии. Понимал, но
ничего не делал. Обратиться к психотерапевту или начать принимать
препараты казалось ему уже последней стадией жалости к себе. Дункан
не хотел, чтобы кто-то испытывал к нему подобные чувства.