— Кто же ты такой, граф Александр Апракснн? — вслух сказал
Бецкой.
...Пробуждение было не из приятных. Я чуть приоткрыл глаза и
уставился в белую стену. Явно больничную — кто из нас в них не
бывал. Пошевелив рукой, я зашипел от боли — катетер двинулся. Да и
похоже, не один — скосив глаза, я увидел набор трубок, змеившихся
откуда-то и кончавшихся на большой белой блямбе локтевого сгиба.
Так, что еще?
М-дя, такой порнографии, как больничная сорочка, я давно не
видел. И, самое главное, судя по ощущениям штанов на мне явно не
было, все то, что ниже пояса, было прикрыто простыней. Фигня
какая-то. А собственно, что я помню? Покушение на Русанова,
очевидно удавшееся. Потом вдруг незнакомый город, незнакомые люди,
хотевшие навертеть во мне лишние дырки, мое показательное
выступление по стрельбе и затем отключка. Все? Все.
Теперь вот я лежу на больничной койке, судя по виду в какой-то
ВИП-палате, и задаюсь вопросом, как я здесь оказался. Первый
вариант — я все-таки выжил после покушения на Русанова. В таком
случае все сходится, у работодателя не просто ДМС, а обширнейшая
медстраховка в пакете документов, подписанных мною позавчера.
Но...
Но вот та стычка на улице вчера в эту схему не укладывалась.
Нет, я, конечно, знаю, что мозг на грани смерти может подкинуть что
угодно, в том числе и такую простую картинку. Я попытался вспомнить
что-то еще... И тут словно плотину прорвало.
Стоп, стоп! Отставить панику и трезво разберемся в этом потоке
кадров чужой жизни. Теперь систематизируем то, что я увидел. Я —
Александр Апраксин, младший наследник рода Апраксиных, мне
восемнадцать лет от роду. Отец — граф Леонид Апраксин, как раз тоже
владелец заводов и тэ дэ по списку, а также торговец всем и вся. Ну
разумеется, кто не помнит «Апраксин двор»? Только вот в здесь на
этом месте разместился крупнейший в Санкт-Петербурге
торгово-развлекательный центр, один из крупнейших в... Российской
Империи? Упс. Что? Я теперь еще и попаданец в параллельную
реальность? Нет, приятно, конечно, книжечку на ночь почитать про
этакого великого нагибатора, попавшего в чужой мир и ставящего его
в позы из Камасутры, но, чтобы это случилось со мной?
Но тут мои размышления по поводу чужих воспоминаний грубо
прервали. Дверь палаты беззвучно открылась и на пороге возникла
весьма себе симпатичная медсестричка с пыточным набором в виде
утки. Почему пыточным? Потому что медсестричка была вполне себе, а
мое теперь молодое тело среагировало естественно понятным образом.
Да так, что утка не смогла бы принять правильное положение.