— Кхе... — прохрипел я, чтобы избавиться от возникновения
нелепой ситуации.
— Ой... — она чуть не выронила утку. — Господин граф, вы
проснулись?
— Типа того, — хотел сказать я, но из горла вырвалось лишь
хрипение. Пусть хоть воды нальет, что ли, горло промочить...
Но у медсестрички на это было другое мнение. Резко повернувшись
на каблуках своих больничных туфель, она открыла дверь.
— Господин граф, господин граф! Он пришел в себя!
Ее словно сдуло из дверей, и в палату вошел мой папаша
собственной персоной. Впечатление было такое, как будто появился
медведь — габариты Апраксина-старшего заполнили проем почти
целиком. Сколько же в нем кэгэ? И главное — ни капли жира, одна
живая масса.
— Проснулся? — проревел человек-гора.
Я лишь попытался слабо кивнуть, и, приподняв левую руку, сделал
хватательный жест.
— Что? А, пить! — папаша схватил со столика поильник, подошел к
моей кровати и поднес его носик к моим губам. Фух, ну вот, уже и
полегче.
— Проснулся. Что это было?
— Ты мне скажи, — пожал плечами отец.
— В тебя попали из серийника, — за его спиной возникла знакомая
веснушчатая рыжая морда. Левая рука парня лежала в лангете,
притороченной пояском через плечо.
Память среагировала мгновенно. Ну конечно же, Васька Лопухин,
друг с детства и на всю жизнь. Правда, если уж точно, не совсем
Васька — Светлейший князь Василий Лопухин, Его Светлость.
— То-то мне хреново, — пожаловался я.
— Скажи спасибо, что жив остался, — прогудел папаша, как судовой
ревун.
— Не выяснили, кто это был?
— Какая-то шпана с пушками.
— Хорошая шпана, — хмыкнул я.
— Ну в вашем случае это заказ. Как только узнаем чей — пришлем
либо вирника, либо душегуба, — сказал папаша.
Ах, ну да. Это другой мир, тут иногда положена вира за
ущерб.
— Душегуба лучше. А где Михаил и Геннадий? — спросил я про
своего старшего брата и телохранителя, с которыми мы отправились в
ту поездку по городу.
— Михаил сейчас организует поиск нападавших и улаживает дела. А
Геннадий... Скончался твой телохранитель. Пуля в грудь, до
целителей не довезли.
— Жалко, — я вспомнил охранника. Веселый был малый, но, чтобы
вот так вот кончить...
— Так, господа! Попрошу не мешать! — громкий голос приказным
тоном прервал родственников и знакомых, стоящих у моего тела.
Врач. Хрестоматийный, в белом халате и очочках. Только оправа
этих очочков стоила целое состояние. Откуда я знаю? Я же Апраксин,
насмотрелся на различные вещи еще с детства.