А когда в ловушку
попадется более умелый воин или
слишком большая ватага, то на
помощь «жертве» приходит опытная наставница.
Вот только в этот
раз они обе
ошиблись. Не сумели
распознать во мне
избранного. За что
и поплатились. Герминдия — жизнью,
а девушка — тем,
что еще на
год останется безымянной. И, судя
по тону, которым амазонка это сказала,
девчонка явно предпочла
бы судьбу наставницы.
А вот это
зря. Честь, гордость и все
такое — конечно,
очень важно. Но в данном конкретном случае, я солидарен
с Экклезиастом, предпочитавшего живую собаку, а не мертвого льва.
* * *
— Посмотри на это
иначе…
Я развязал девушку, присел рядом, так чтобы
по одну сторону
была она, а
по другую — все
оружие. Но она
была так удручена,
что даже не
заметила моих маневров.
Пришлось попытаться приободрить.
— Вот ты
говоришь, что не
справилась с заданием.
А теперь скажи, как твои сестры восприняли бы известие,
о том, что
ты убила Летающего с орланами?
Понравилось бы?
Девушка взглянула на меня
как на умалишенного
и рассмеялась. Как по
мне — чересчур
громко. Даже Синильга
проснулась и недовольно
встопорщила перья. Ну, вот
кто объяснит, как их
понимать? То вселенская
скорбь и уныние
всего иудейского народа на лице,
то хохочет, словно ей пятки
щекочут.
— Я спросил
что-то смешное?
— Конечно! — снова
хихикнула девушка. — Разве
можно убить легенду? Ты же
бессмертный!
— Ну, это
другой вопрос… — на всякий пожарный я решил
не углубляться. Если амазонки
считают меня бессмертным,
то зачем их разочаровывать?
Не хуже, чем не
оправдать надежды женщины. — Но тогда тебя тем
более не в чем упрекнуть.
Посмотрел в непонимающие
глаза и объяснил.
— Если меня
нельзя убить, то в чем твоя
вина? Кто может
выполнить задание если оно
изначально невыполнимо? Никого же не
посылают… например, обогнать ветер или —
зачерпнуть лунного сияния?