— Госпожа Добриевич, если мы
закончили, не желаете ли вы пока собраться?
Да, стерва, это я так вежливо
пытаюсь намекнуть тебе, чтобы ты убиралась из моего купе.
Судя по всему, намек дамочка поняла,
и, гордо вздернув носик, удалилась. Столыпин заинтересованно на
меня взглянул.
— Хотите поговорить наедине, ваше
сиятельство?
— О да, — улыбнулся я. — Очень
хочу.
Он не ожидал от меня такой прыти.
Одним резким движением я сотворил заклинание «Плеть», но
конфигурировал его так, чтобы оно не хлестало противника, а
несколько раз обернулось вокруг атташе и сковало его тело.
— Что... Что вы творите? — Прошипел
он.
Больно, знаю. «Плеть» — штука
неприятная. Хорошо, что я все вспомнил.
— Заткнись и слушай меня
внимательно, — я навис над столом, глядя Столыпину прямо в его
небесно-синие вдохновенные глазки. — Сейчас ты расскажешь, зачем мы
делаем крюк и останавливаемся в Земуне. Какого хрена мы вообще
будем делать в стане врага?
— Агентура... Сбор данных. Господи,
уберите эту штуку. Должен напомнить, что хоть я и ниже вас по
титулу, но имею право применить силу в ответ на нападение.
— Ага, попробуй, Андрюша. Нет, ты
даже можешь меня ранить. Только вот если я тебя прикончу, мне за
это ничего не будет — я слишком ценный экземпляр. К тому же мы уже
далеко. А вот тебя заменить просто — пришлют кого-нибудь другого.
Поэтому давай, выкладывай все, пока я не полез к тебе в голову.
Вот здесь я немного блефовал. Нет,
ментальные заклинания я знал и хорошо помнил, как ими пользоваться.
Но менталистика не была моей специализацией. Я был боевиком. Как и
Столыпин, к слову. Только вот положение у меня было повыгоднее.
Я просто использовал эффект
внезапности: все эти дни вел себя тише воды ниже травы и усыпил их
бдительность. Но сейчас настало время показать зубы.
— Я буду вынужден включить этот
инцидент в отчет, — сопротивлялся Столыпин.
Я ухмыльнулся и чуть сильнее затянул
«Плеть».
— Если вспомнишь об этом.
— Проклятье... Я не имею права!
— А жить ты хочешь? Или готов стать
овощем, если я случайно что-то нарушу у тебя в мозгах? Будешь
пускать слюни в лечебнице и раскраски разрисовывать.
Он сдался. Из Андрея Столыпина
словно вышел весь воздух. Что ж, настала моя очередь слушать
удивительные истории.
— Давайте, Андрей Васильевич. Видит
бог, я не хотел переводить наше знакомство в такое русло. Но я
должен понимать, на какие пушки меня бросает ваше руководство.